Обсуждение проекта документа «Профессии, совместимые и несовместимые со священством» прошло в Феодоровском соборе

В просветительском центра Феодоровского собора 20 марта прошло обсуждение проекта документа «Профессии, совместимые и несовместимые со священством». С краткими сообщениями выступили игумен Силуан (Туманов), протоиерей Григорий Григорьев и протодиакон Константин Маркович. В обсуждении приняли участие протоиереи Евгений Горячев, Димитрий Дашевский, иереи Владимир Коваль-Зайцев, Игорь Лысенко и другие. Ведущим встречи стал клирик собора иерей Алексий Волчков. Организатор встречи — епархиальный журнал «Вода живая. Санкт-Петербургский церковный вестник».

Проект документа создан комиссией Межсоборного присутствия по вопросам церковного управления и механизмов осуществления соборности в Церкви во исполнение поручения президиума Межсоборного присутствия от 28 января 2015 года. Комментарии к проекту документа собираются аппаратом Межсоборного присутствия до 2 мая 2017 года.

В своем выступлении протодиакон Константин Маркович затронул тему запрета предпринимательской деятельности среди священнослужителей, обозначенного в 4-м пункте 4-й главы обсуждаемого документа.

«Согласно Гражданскому кодексу РФ, предпринимательская деятельность — это любая самостоятельная деятельность, направленная на получение прибыли и связанная с коммерческими рисками. Под это определение в наше время попали бы святой Спиридон Тримифунтский, который всю жизнь занимался скотоводством, и апостол Павел, который занимался изготовлением и продажей палаток. В Византийской империи, как мы знаем, Церковь была государственной, оно обеспечивало ее, была широко распространена практика крупных пожертвований: люди завещали свои имения Церкви, и все клирики так или иначе были обеспечены. Занятие торговлей и различными ремеслами было абсолютно нормальной практикой для священнослужителя. В наше время священники за пределами крупных мегаполисов получают очень скромную зарплату (священники — около 25 тыс руб., диаконы — 10 тыс руб.). О какой «страсти к сребролюбию» можно говорить? На сегодняшний день духовенство — одна из самых низкооплачиваемых и социально незащищенных профессиональных категорий. Священник, который пытается честно обеспечить свою семью, является нравственным человеком, а ни в коем случае не сребролюбцем», — отметил протодиакон Константин Маркович.

Резюмируя свое выступление, он сказал, что необходимо снять документ с обсуждения и переписать его по-новому.

Иерей Игорь Лысенко указал на то, что категоричное составление таких сводов и запретов не присуще Церкви, в которой есть соборный механизм и при этом иерархическое управление через правящего архиерея.

«В данном случае как на соборном уровне, так и на уровне епархии через правящего архиерея можно было рассматривать в каждом отдельном случае каждого конкретного человека с каждым конкретным служением. Составление таких формальных документов более присуще тем конфессиям, в которых нет соборного механизма и где необходима формализация. На мой взгляд, это не соответствует духу Православной Церкви», — заключил отец Игорь.

Игумен Силуан (Туманов) отметил, что, с одной стороны, очевидна необходимость заявить о том, что какие-то профессии несовместимы со священнослужением, например, профессии, связанные с причинением вреда другим людям и нарушением законодательства РФ.

«Неизбежно возникает вопрос, насколько своевременно появление этого документа. Неужели у нас так много священников, которые занимаются совершенно неприемлемыми для священнослужителя делами? У меня, к сожалению, нет таких данных. Надо выяснить, насколько актуален этот документ. С другой стороны, можно просто ограничиться элементарным напоминанием — то, что недопустимо для христианина вообще, недопустимо и для священнослужителя в частности. Полностью согласен с отцом Игорем в том, что соборный разум Церкви должен рассматривать каждый конкретный случай и выносить свой вердикт. Этот документ как раз для такого суда и написан, чтобы епархиальный архиерей мог взять его и, разбирая каждый конкретный случай на основании этого документа, решать, совместима деятельность определенного священника с его служением или нет. Если такой документ, который может помочь епархиальному архиерею, будет принят, думаю, это благо. Единственным серьезным возражением против совмещения священнослужения и светской деятельности является невозможность полноценного окормления паствы. В какой степени светская профессия священнослужителя отрывает его от заботы о своем приходе — только в таком ракурсе мне видится вся проблематика вообще», — подчеркнул игумен Силуан (Туманов).

Протоиерей Григорий Григорьев подробно разобрал аргументацию запрета на врачебную деятельность среди священников.

«То, что болящие и страждущие упоминаются во всех чинопоследованиях нашего богослужения, свидетельствует о важности, которую Церковь придает этому. Вопрос в том, насколько позволительно клирикам участвовать не только в молитвах о болящих, но и в самом процессе их телесного врачевания. Можно выделить четыре основных аргумента против врачебной деятельности: отвлечение клириков от исполнения прямых обязанностей; возможность участия клириков в неких общественных мероприятиях, которые могут быть неприличны священному сану (шествиях); опасность стать причиной смерти больного; пролитие крови как таковой, несовместимое с принесением священников бескровной жертвы. Первый аргумент является общим для любого занятия на светском поприще — например, административно-хозяйственной работы на приходах. Можно упомянуть и загруженность епархиальными отчетами, и встречи с представителями светских организаций. Если священник никак не ограждается от этой деятельности, то несправедливо будет запрещать ему род деятельности, по духу своему гораздо ближе стоящий к делу евангельской проповеди. Второй аргумент представляется неактуальным в реальной жизни, так как никаких подобных шествий, орденов сейчас не существует. По поводу третьего аргумента можно сказать, что смерть больного, наступившая в ходе его врачевания, не может относиться к невольному убийству. Четвертый аргумент оказывается несостоятелен, если обратится к священным текстам, в которых нигде не говорится о пролитии крови с лечебной целью как таковой. Врач, учитель и священник — это три столпа, на которых всегда держалось общество. Соработничество врача и священника всегда давало хорошие плоды в деле апостольского служения. Тем более печально, что этот документ вызвал крайне негативную оценку в медицинском сообществе», — сказал отец Григорий.

По словам протоиерея Евгения Горячева, документ — это реакция на некую тенденцию, улавливание его составителями сложившейся сегодня ситуации. Если есть тенденция, то должен появиться документ.

«Ветхий и Новый Завет говорят о том, что священнослужитель может питаться от алтаря или от благовестия. Но если не хочешь или не можешь, делай палатки. Если священник не может, потому что находится за чертой большого города или имеет большую семью, то пусть как-то себя содержит. В нынешней ситуации священников, которые будут нуждаться в повышении своего материального состояния не за счет епархии, будет все больше. Следовательно, нужны такие документы. В нем намечена тенденция разделить те профессии, которыми нельзя заниматься ни при каких обстоятельствах, и те, которыми можно заниматься, если сможешь доказать Церкви и правящему архиерею, что в этом есть польза», — объяснил свою позицию отец Евгений.

Иерей Владимир Коваль-Зайцев предложил определиться, из чего исходить — из презумпции невиновности или презумпции виновности священника.

«В документе предполагается презумпция виновности — указаны профессии, которые априори плохие, и дальше человек должен доказывать, что они не плохие. Может быть, стоит исходить из презумпции невиновности? Если возникает у архиерея подозрение, что кто-то злоупотребляет своими обязанностями, то священнослужитель доказывает, что все нормально, но исходит из того, что он занимается нормальной деятельностью. Я бы исходил в этом документе из рекомендательных моментов для архиерея, который, возможно, не владеет широтой взгляда на всевозможные профессии, а дальше исходить из презумпции невиновности», — сказал отец Владимир.

Иерей Алексий Волчков подвел итоги обсуждения.

«Появление документа оправдано, так как церковная жизнь развивается, и священники пробуют разные профессии. Достоинством документа является то, что составители выразили суть священнического служения, призвания к несению оного. Священство — это то, что захватывает человека целиком. Люди действительно отдаются этому полностью, это новая жизнь. А когда человек занимается зарабатыванием денег как предприниматель, его захватывает полностью уже другая стихия, и как в это встроить служение священника — настоящая проблема. Документ подталкивает к тому, чтобы заниматься работой на приходах. Общины нуждаются в нашем полном включении в процесс, в наших усилиях. Возможно, если мы будем полностью отдавать себя приходам, где бы мы ни находились, там будет развиваться жизнь и будет отдача, в том числе финансовая. Мы все, служители, отдаем себя на попечение Божие. Финансовый вопрос — это еще и вопрос Божьего произволения, благословения, того, что Бог хочет, чтобы было с моей семьей сегодня и завтра. Это момент веры и полагания на волю Божию».

По итогам обсуждения будет принята резолюция, которая в качестве епархиального отзыва будет отправлена в комиссию Межсоборного присутствия.

ИА «Вода живая»,
20.03.17