Календарный этюд Юрия Рубана
Друзья!
Христос воскресе!
Христос воскрес – «и жизнь жительствует»! Мы празднуем победу над главным врагом, что и возвещает тропарь – главное пасхальное песнопение.
Желаю всем доброго здравия, помощи Свыше в семейном и иноческом служении, верных друзей, послушных детей, достойных и умных соработников!
Пасхальный тропарь
Χριστὸς ἀνέστη ἐκ νεκρῶν,
θανάτῳ θάνατον πατήσας,
καὶ τοῖς ἐν τοῖς μνήμασι
ζωὴν χαρισάμενος!
Христосъ воскре́се изъ мертвыхъ,
смертiю смерть попра́въ
и сущимъ во гробѣхъ
животъ даровавъ!»
В Древней Руси текст пасхального тропаря звучал несколько иначе:
«Христос воскресе из мертвых,
смертию на смерть наступи́,
и грόбьным живот дарова́»[1].
Или так:
«Христос воскресе из мертвых,
смертию на смерть наступи́,
и сущим во гробе живот дарова́»[2].
В первопечатной московской Триоди 1591 года текст тропаря уже идентичен современному. «Древний перевод в двух случаях отступает от греческого оригинала (новый грамматически правильнее), однако древний перевод лучше передаёт смысловую сущность и настроение этого гимна» (Н. А. Мещерский).
Пасхальный кондак
Старопечатный (в дониконовских книгах)
А́ще и во гроб сниде Безсме́ртне, но а́дову разруши́ силу, и воскре́се, я́ко Победитель, Христе́ Бόже; жена́м мироносицам радость провеща́ и свои́м апостолом мир дарова́, И́же падшим подая́́ воскресение [3].
Новопечатный
А́ще и во гроб снизше́л еси́, Безсмертне, но а́дову разруши́л еси́ силу, и воскре́сл еси́ я́ко Победитель, Христе Боже, жена́м мироносицам веща́вый: радуйтеся! и Твоим апостолом мир да́руяй, падшим подая́й воскресение.
Как-то получил поздравление от доброго товарища и наставника – московского учёного Александра Михайловича Копировского, – к которому была приложена фотография с замечанием: «Это – одна из моих самых любимых икон в музее имени Андрея Рублёва. Обратите внимание на редкую иконографию: Адам целует руку Спасителю».
Общий сюжет этой псковской иконы XVI века, думаю, в целом знаком всем, но важные и уникальные нюансы, о которых говорит историк искусства, наверняка прошли мимо сознания многих, в том числе и моего восприятия. Это неудивительно. В ответ на мои наивные вопросы учёный корреспондент прислал краткий комментарий.
Уверен, он будет всем интересен.
«Это Псков, середина XVI века. Аналогов не знаю; А. М. Лидов подтвердил, что иконография редкая. Думаю, аналоги можно поискать в Западной Европе; псковичи ведь оттуда черпали полной мерой… Надпись: «Воскресение Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Справа от Спасителя в темно-вишнёвом одеянии с поднятыми покровенными (знак благоговения и смирения) руками Ева, ниже её – две мироносицы (см. Мф. 28:9: «ухватились за ноги Его»), т. е. в апокрифический сюжет «Сошествия во ад» включён евангельский эпизод. Сатану, действительно, лупят как сидорову козу (на некоторых иконах один из ангелов держит его за бороду – высшая форма презрения и унижения). В нижнем ряду с белых одеждах – все «от века усопшие»; они с воздетыми в молитве руками обращаются к Христу (тоже «деисис»), прося о выводе из ада» (А. Копировский).
Примечания
[1] Триодь Постная и Цветная, 2-я пол. XV в. – БАН, 13.5.3 / Яцим. 48, л. 124.
[2] Триодь Цветная, XVI в. – БАН, Арханг. Д. 114, л. 174 об.
[3] Триодь Цветная. М.: Печатный двор, 1591. Л. 209 об.