О том, как сбываются желания

Любительский хор и Концертный хор Санкт-Петербурга под управлением Владимира Беглецова — два коллектива, без которых, кажется, уже не мыслим Феодоровский собор. Сегодня герой нашей рубрики «феолица» — Антон Борисов, певчий и регент.

— Антон, кто вы в Феодоровском соборе?

— В Феодоровском соборе я исполнял обязанности регента любительского хора.

Еще я артист Концертного хора Санкт-Петербурга под руководством заслуженного артиста Владимира Беглецова. Традиционно наш хор дает концерты в Феодоровском соборе три раза в год: обычно это «Всенощное бдение» С.В. Рахманинова, «Страстная седмица» А.Т. Гречанинова на слова церковных богослужебных текстов Великого поста и Страстной Седмицы.

А в июле этого года в стенах собора в нашем исполнении прозвучали фрагменты концерта для хора «Пушкинский венок» Георгия Свиридова в рамках концерта, приуроченного к 225-летию со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина.

— У вас музыкальное образование, что вы заканчивали?

— Год проучился в музыкальной школе, потом 11 лет в хоровом училище имени М.И. Глинки, затем — консерватория. 17 лет учёбы…

— Ваше любимое место в Санкт-Петербурге?

— «Любимое» — слишком громкое слово для меня… Да и выбрать какое-то одно место мне очень сложно. Выбор между, например, Эрмитажем и Петропавловкой, Петроградкой или центром, Михайловским садом или парком Победы — непосильная для меня задача.

Мне нравится смотреть на город с воды, катаясь на катере или кораблике по рекам и каналам. Он выглядит иначе. Можно увидеть много такого, чего не заметишь, гуляя пешком. Или тем более за рулем машины.

— Ваша любимая служба?

— Это я точно знаю. Пасхальная Великая вечерня, которая совершается в воскресенье вечером после Пасхи. Довольно тяжелый период Великого поста закончился, большая пасхальная служба прошла и, несмотря на усталость, в этот момент появляется какое-то особенное ощущение праздника. Да и служба короткая, но при этом торжественная. Всё время стремлюсь на неё попасть, но в последние годы как-то не складывается.

— Как начинался ваш путь к Богу?

— На последних курсах хорового училища, когда мне было лет 16, после мутации детского голоса (это специальный термин, который означает стабилизацию в развитии голосового аппарата и постепенное формирование индивидуальных тембровых качеств), мой педагог по вокалу сказал, что будет полезно петь больше. И предложил работу в Церкви.

Первый раз я попал на очень продолжительное богослужение. Сейчас уже не смогу вспомнить, какая это была служба, то ли Двенадцать Евангелий, то ли Стояние Марии Египетской. Помню только, что было очень долго, ничего не понятно и сложно. Но постепенно я узнал, что не все службы такие длинные, и по чуть-чуть втянулся.

Очень важным для меня храмом в жизни стал храм святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии на проспекте Стачек. Это подворье Покрово-Тервенического женского монастыря.

Там я долгое время был обычным певчим, и вот в свои 22 года, когда мне казалось, что я уже умею всё лучше всех, однажды подумал про себя, что уже пора бы стать и регентом. Через два-три месяца действующий регент, монахиня, вернулась в монастырь, и мне предложили занять ее место. Было непонятно, почему предложили именно мне: этот выбор, мягко говоря, был неочевиден. Я был молод и ничего не знал, как оказалось. Даже чтобы просто собрать службу, мне требовалось не меньше часа. Но благодаря терпению прекрасных людей, которые меня там окружали, начиная от управляющей подворьем и священства, заканчивая певцами хора, моими друзьями, которые вдруг стали подчиненными, у меня было время освоить эту непростую профессию. Так неожиданно я стал регентом.

Затем были годы работы регентом в ВНЛ (Вера, Надежда, Любовь), как мы называли подворье между собой, но в какой-то момент я понял, что больше не хочу быть регентом. Появилось сильное ощущение рутины и какого-то личного на тот момент потолка возможностей. Это еще совпало с переездом в другой район, и вот в 30 лет я решил сделать себе небольшой личный подарок на день рождения — и ушёл.

Около года я не регентовал и даже не пел в храмах. А дальше случилась очень любопытная история. Если бы это произошло не со мной, я бы не поверил. Через дорогу от нашего нового дома была церковь, мы туда водили причащаться дочку. Ничего необычного в этой церкви не было, но вдруг я отметил про себя, что в ней весьма прилично поёт хор, даже хорошо. А потом как-то, проезжая мимо на машине, я посмотрел на нее и подумал, что просто петь еще не хочу, а вот если бы регентом туда пригласили, то согласился бы. И мне в тот же вечер позвонили и сказали, что в этой церкви ищут регента. Длительного сотрудничества тогда не сложилось, но с тех пор я стараюсь быть очень аккуратным в своих желаниях! На всякий случай…

Да и в Феодоровский собор я попал похожим образом. Мы с коллегами из Концертного хора всегда отмечали, как внимательно, тепло и по-хорошему здесь нас принимают. И вот после одного из концертов я ехал домой и думал, что не всегда внешняя внимательность и приветливость соответствует тому, что происходит внутри.  Мне захотелось узнать Феодоровский собор поближе — не может же быть всё так хорошо (смеется). Подумал — и месяца через два мне предложили временно заменить уезжающего регента. Чудо, не иначе!

— Три слова, которые ассоциируются с Феодоровским собором?

— Вот тут сложно: что ни скажешь, будешь потом жалеть, что еще чего-то не упомянул.

Работа, потому что это концерты и богослужебная деятельность.

Внимание. Очень деликатное. Не было случая, чтобы при встрече настоятель или кто-то из священства не спросили, всё ли хорошо или как дела. Это всегда приятно.

Теплота и атмосфера. Воспользуюсь чужими словами. Один из моих предшественников сказал о Феодоровском соборе: «Это такое место, в котором хочется остаться».

Что эти слова значат для меня? Я очень тяжелый на подъем человек, мне сложно выйти из дома и начать что-то делать. Я представляю, что надо выйти, ехать, думать, что петь, затем раскладывать ноты… Но вот я на месте: приходят мои подопечные, начинается какой-то разговор, потом мы обычно перед службой репетируем, потом появляются прихожане, многих я уже знаю в лицо, мы друг другу улыбаемся, затем служба.

После окончания службы очень часто люди подходят, говорят какие-то хорошие слова про наш хор, про то, как мы сегодня хорошо пели. И вот я уже понимаю, что домой пока не поеду, еще с кем-нибудь поболтаю, или пойду с ребятами в кафе попить кофе, пообщаться…

— Без чего вы не представляете свою жизнь?

— Без чего или без кого? Если без кого, то это, конечно, семья. У меня прекрасная семья, удивительная жена и расчудесная  дочка, родители, брат, племянница и племянник.

А без чего? Не знаю. По большому счету, мне кажется, человек может приспособиться почти ко всему. Знаю только, что мне не хотелось бы это проверять.

Беседовала Татьяна Стрекопытова