Семинар «Христианство в литературе — форма саморефлексии и проза опыта» прошел в Феодоровском соборе

В духовно-просветительском центре Феодоровского собора 12 февраля состоялся богословско-философский семинар «Христианство в литературе — форма саморефлексии и проза опыта».

Докладчиков и участников семинара приветствовал священник храма Феодоровской иконы Божией Матери иерей Алексий Волчков. Отец Алексий напомнил собравшимся об основной цели проводимых семинаров. 

Концепцию «рефлексивной прозы» выдвинул кандидат философских наук Олег Ноговицын в своих работах «Поэтика русской прозы» (1999), «Онтология художественной формы» (2016). Основная идея состоит в том, что есть ряд литераторов, нацеленных не только и не столько на разработку сюжетных, психологических, стилистических элементов прозы, сколько на рефлексивные по своей природе экзистенциальные структуры, воплощенные в персонажах их произведений. Описание личного опыта героев становится не только стилистическим приемом, но меняет структуру жанра в целом.

На семинаре «рефлексивная проза» рассматривалась в христианском аспекте.

Прозвучали доклады кандидата философских наук Игоря Зайцева «Религиозный аспект рефлективного персонажа» и Олега Ноговицына «Ограниченность литературы».

Игорь Зайцев в качестве примера рефлексивных персонажей привел героев Федора Достоевского, и начал с одного из самых малосимпатичных персонажей романа «Братья Карамазовы» — Федора Павловича Карамазова: «У Достоевского центральный персонаж всегда берется в состоянии позора, он осознает, что совершил нечто позорное, невыносимое, нестерпимое. Что делает персонаж с этим осознанием? Например, Федор Павлович Карамазов живет неприглядной жизнью, он это сознает — и что он делает? У него нет возможностей разрешить эту ситуацию: ни обрести средства к существованию, ни измениться он не может. Он ездит по городу и рассказывает, как безобразно живет. Действие происходит в маленьком городке, где все и так все знают. Зачем? Демонстрирует, что ясно сознает свою греховность. Старец Зосима ясно и спокойно понимает причину, по которой безобразничает Федор Павлович. Он упрекает его не за то, что он грешник, а за то, что Федор Павлович пытается утопить этот стыд в наслаждении от выставления напоказ позорных обстоятельств».

Это привело докладчика к вопросу, можно ли вообще в рамках художественного произведения показать положительный образ христианина. «В романе образец истинного христианина дается, но он выглядит искусственной вставкой. Жизнеописание Зосимы в главе «Русский инок» — вставной эпизод, сюжетно он с романом не связан. Возможно, Достоевский не видел способа создать художественный образ христианина, поэтому он помещает его в роман не в виде художественного образа, а в виде инородного тела. Но это нужно, чтобы ярче проявить сущность остальных персонажей, в первую очередь Федора Павловича».

Олег Ноговицын начал свое выступление с того, что в «Братьях Карамазовых» речь идет о структуре греха: «Есть грех по слабости, есть грех с осознанием греха. Это два совершенно разных состояния грешника. Федор Павлович, пока просто «гуляет» при живой жене и она его поколачивает, это одно, а когда он ходит по людям — это совсем другой грех, это уже «художество», здесь он «автор», а в первом случае он «персонаж».

Олег Михайлович отдельно остановился на том, что отличает рефлексивного героя в православной культуре от такого же в культуре западной. Он сравнивает короля Клавдия в «Гамлете», который не может молиться, не понимает, какое спасение может быть для того, кто «тверд в грехе», с Митей Карамазовым, который совершил ужасный поступок — на деньги, украденные у Катерины Ивановны, которая считалась его официальной невестой, он едет к Грушеньке. «Он позорит Катю на Катины же деньги — более позорную, стыдную роль невозможно представить, но Митя говорит Алеше: «Знаешь ли ты, что значит лететь пятами вверх и славить Господа?», и Алеша отвечает темпераментно: «Знаю». Итак, Клавдий и Митя Карамазов. Один себя осудил, и этим отрезал от Господа. Другой себя осудил — и славит Господа. Оба — при полном сознании происходящего. Вот эта граница между православием и не православием».

Олег Ноговицын подчеркивает, что Достоевский «подводит к Христу» неожиданных героев, отнюдь не добродетельных, страстных. Объясняет он это, в частности, и тем, что, по его мнению, «Таинство выходит за пределы художественной литературы. Герои не знают смирения и раскаяния, потому что они герои художественного произведения, а покаяние — это Таинство».

Модератором встречи выступила Татьяна Литвин. 

Философско-богословский семинар объединил философов и богословов (специалистов и любителей), которым близка проблематика взаимоотношений христианской теологии и различных направлений современной философии. Организаторами семинара выступили храм Феодоровской иконы Божией Матери и Общецерковная аспирантура и докторантура при Отделе внешних церковных связей Русской Православной Церкви.

Фото: Рим Шагапов

Текст: Татьяна Кириллина