Вопрос-ответ. Почему Евангелие читают и лицом к алтарю, и лицом к народу

Для того чтобы быть услышанным, говорящий обращается лицом к своей аудитории. Это не только акустически облегчает понимание произносимого, но и обеспечивает лучший контакт со слушателями. Нередко оратор для этого находится на особом возвышении: профессор читает лекцию с возвышения кафедры, докладчик поднимается на трибуну.

Уже в Ветхом Завете мы видим, что именно так поступает Ездра, уча Закону вернувшихся из Вавилонского плена иудеев:

«И принес священник Ездра закон пред собрание мужчин и женщин… и читал из него на площади… пред мужчинами и женщинами и всеми, которые могли понимать; и уши всего народа были приклонены к книге закона. Книжник Ездра стоял на деревянном возвышении, которое для сего сделали… И открыл Ездра книгу пред глазами всего народа, потому что он стоял выше всего народа. И когда он открыл ее, весь народ встал… И читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное» (Неем. 8: 2-5, 7). Возможно, именно так читал и толковал книгу пророка Исайи в Назаретской синагоге Христос, когда «глаза всех были устремлены на Него» (Лк. 4: 20).

«Вера от слышания, а слышание от Слова Божия» (Рим. 10: 17). Слово — важнейший способ личностной коммуникации, поэтому в христианстве слово благовествия (откровение Бога) и слово молитвы (ответ человека) являются основными богослужебными элементами. Однако богослужебное слово служит не просто для передачи информации. Оно действительно есть со-общение, то есть глубинная причастность: Слово Христа открывает сущность Бога, позволяет нам стать участниками богослужебного диалога и литургического богообщения. Мы встречаемся со Христом, не только вкушая Его Тело и Кровь, но и в откровении Его спасительного Слова — в чтении Священного Писания. Именно поэтому единственная книга, которая находится на престоле, это Евангелие, видимым образом представляющее нам воплощенное Слово Божие, Христа.

Уже в III-IV веках появляются свидетельства о существовании особого места для чтения Евангелия в христианском храме. В различных литургических традициях и в разные эпохи оно могло располагаться в алтарной части, в центре храма, сбоку у стены или на колонне и т. д. Например, т. н. «Апостольские постановления» (конец IV века) ясно предписывают: «В середине же чтец, став на некотором возвышении, пусть читает книги».

Расположение места определяло направление читавшего Евангелие: он мог делать это лицом к народу, к алтарю, полуобернувшись к народу (чтобы не стоять спиной к епископу). В Сирии на такой площадке (вима), находившейся в центре храма, находились места для клира, поэтому именно здесь проходила вся Литургия Слова. А в западных храмах нередко было даже два специальных места по бокам алтарной части: с одного читали Апостол, с другого — Евангелие.

Амвон византийского типа (в центре храма). Базилика Сант-Аполлинаре-Нуово, Равенна (VI век)

В Византии такое место получило название «амвон» (греч. «возвышение»). Оно располагалось в центре храма и обычно имело форму высокого (1-2 метра) цилиндра, полукруга или восьмиугольника, на который читающий поднимался по ступеням небольшой лестницы. Тем самым Евангелие возглашалось в центре общины, диакон читал его лицом к алтарю, будучи окружен верующими. Это не только обеспечивало прекрасное восприятие священного текста, но голос Христа звучал посреди общины Его учеников, видимым образом подтверждая обетование о том, что «где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них» (Мф. 18: 20).

Тем самым видимым центром Литургии Слова был амвон, а Евхаристической литургии — престол. Верующие вкушали как от трапезы Слова, так и от трапезы Тела и Крови Христовых.

Святитель Герман Константинопольский (VIII век) символически называл амвон «образом камня у святого гроба, на котором, отвалив его от входа, воссел ангел при двери гроба, возвещая мироносицам воскресение Господа». Эта практика чтения Евангелия в центре храма сохраняется до сих пор в архиерейском богослужении — протодиакон читает его на небольшом помосте, называющемся архиерейским амвоном.

Однако существовали и другие традиции. Так, в день Пасхи Константинопольский патриарх читал Евангелие с горнего места (возвышенный трон в алтарной апсиде), т. е. лицом к народу. О таком обычае напоминает нам сегодня чтение священником Евангелия лицом к народу на пасхальной вечерне, особо предписанное уставом.

С течением времени амвон в приходских храмах трансформировался в примыкающий к солее полукруглый выступ, и ситуация изменилась. Диакон оказался читающим Евангелие уже не в центре собрания верующих, а спиной к ним. Если же священник служит без диакона, то он вообще читает Евангелие в алтаре, на престоле, будучи к тому же отгороженным от молящихся иконостасом.

Проповедь, которая также постепенно исчезла со своего традиционного места (после Евангелия) и переместилась в самый конец службы, лишила Литургию Слова еще одного существенно элемента. Неудивительно, что для многих самым главным в первой части Божественной литургии сейчас является чтение поминальных записок, а тексты Писания воспринимаются как нечто малопонятное (особенно Апостол), трудно воспринимаемое акустически и иногда содержательно перегруженное (два-три чтения подряд). Да и сама манера чтения некоторых диаконов, к сожалению, скорее затемняем смысл читаемого, а не способствует его пониманию.

В начале XX века вопрос о возможности чтения Евангелия лицом к народу не только обсуждался в церковной печати, но эту практику начали вводить в целом ряде приходов. Именно поэтому на Поместном соборе 1917-1918 годов в числе обсуждавшихся «Мер к упорядочению богослужения» было указано:

«Всякое богослужебное чтение должно совершаться на средине храма, на особом возвышении. Чтение Евангелия допускается лицом к народу».

Однако данный элемент стал одной из характерных богослужебных особенностей некоторых обновленческих групп, поэтому в ходе борьбы с обновленчеством Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) включил его в 1925 году в число «смущающих совесть верующих новшеств», которых необходимо было избегать в то непростое время.

Однако в современной практике ряда поместных Православных Церквей диакон читает Евангелие на амвоне лицом к народу, и это имеет свою внутреннюю логику. Евангелие — это голос Божий, обращенный к нам, а наши молитвы — ответ на Его призыв. Такое понимание определяет различное положение диакона во время чтения Евангелия (лицом к верующим) и произнесения ектений (лицом к алтарю). Аналогичным образом проповедь — актуализация вечного Евангелия в современных условиях — произносится лицом к людям, к которым она обращена.

В России сейчас тоже появляются приходы, где Евангелие на Литургии читается лицом к народу, и эта практика органически вписывается в ход богослужения (особенно если за чтением сразу же следует проповедь). Конечно, данную традицию не нужно насильно вводить в качестве общеобязательной, но и не следует обвинять в «обновленчестве» тех священников, на приходах которых эта практика уже существует. Ведь Евангелие, например, читается у нас лицом к народу во время молебна, и это не вызывает никакого смущения.

Кто-то остроумно заметил, что в Церкви есть книги «читаемые» и «почитаемые» — к сожалению, Евангелие для многих относится к числу последних. К нему нужно не просто прикладываться на всенощном бдении, но необходимо осознать, что содержащийся в нем голос Спасителя обращен лично к нам. Только в этом случае Слово Божие, согласно причте о сеятеле, пустит корни в нашем сердце, вырастет и принесет плод как в нашей жизни.

Ответ подготовлен на основе публикации, оригинал см. здесь.