На заседании рабочей группы по восстановлению Феодоровского собора 5 февраля обсуждался вопрос о внутреннем убранстве верхнего храма.
До начала массовых репрессий храм не успели расписать. На старинных фотографиях сохранились отдельные участки, покрытые настенной живописью. По этим фотографиям мы можем судить о том, как выглядели некоторые элементы интерьера (см.фото): пятиярусный иконостас, великое паникадило, исполненное в виде «шапки большого наряда» царя Михаила Феодоровича, киоты и др. Формальные правила обязывают реставраторов воссоздать все это в первоначальном виде. Но тут перед нашей совестью неумолимо встает острый вопрос. Что мы созидаем: храм Бога Живаго, памятник духовному величию России, героическому подвигу новомучеников и исповедников веры или музей синодального зодчества.
Иконостас по своим формам точно соответствует придворному стилю своего времени, тогдашней моде на роскошные стилизации, костюмированные маскарады, которые в кровавом отсвете будущей трагедии России выглядят зловещим гламуром. Разумеется, такой шедевр массовой культуры мог появиться на свет скорее под административным нажимом придворных чиновников, чем под влиянием мастеров и компетентных ценителей подлинных духовных сокровищ Святой Руси.
Если сегодня в Церкви мы способны только стилизовать формы и идеологическую программу николаевской России, не злой ли насмешкой звучат все наши слова о духовном возрождении исторической России?
На заседании рабочей группы было принято решение попросить выдающегося иконописца нашего времени архимандрита Зинона (Теодора) в течение месяца подготовить новый проект иконостаса и росписи верхнего храма. Только после свободного и ответственного обсуждения по этому вопросу будет принято окончательное решение.