В Петербурге создается высокая церковная мода

За последние пять лет петербургская студия высокой церковной моды «Артодокс» одела священнослужителей от Северной столицы до Австралии.

Необычный ребенок

Вместе с создателем студии «Артодокс» Ярославом Стародубцевым идем по лабиринтам епархиального управления в Александро-Невской лавре к одной из швейных мастерских, с которыми он работает.

«В 3,5 года я был крещен, так в церкви и остался. Не могу сказать, что был обычным ребенком. В детстве все свободное время проводил дома или в храме. В своих играх повторял богослужения, пытался рисовать иконы. Мне это было интересно, и по мере взросления только больше участвовал в церковной жизни», – говорит Ярослав.

Он останавливается у одной из многочисленных дверей. Пока мы заходим в мастерскую, мимо проносится толпа веселых и шумных мальчишек и девчонок – судя по всему, это ученики хора или церковной школы.

Свой стиль

Получив образование мастера прикладного декоративного искусства, Ярослав окончил духовную семинарию. Свои знания он решил применить в церковном творчестве. Так в 2017 году появилась студия «Артодокс». Сам мастер отмечает символичность: в 1917 году церковь попала в опалу, спустя десятилетия началось возрождение. А в 2017-м восстало из пепла церковное искусство, которое больше не копировало опыт предков, но искало новые пути.

Во главе угла – свежая идея, которая гармонично сочетается с историческим наследием.

Зачастую церковь воспринимают как какой-то консервативный организм, где веками ничего не меняется. На самом деле, кроме Священного Писания, архитектура, убранство храмов, облачения видоизменялись в зависимости от реалий времени. Благодаря мозаикам, живописи, книжным миниатюрам, можно проследить, как изменялось и церковное облачение. Оно всегда было, говоря современным языком, в тренде.

По словам Ярослава, обычные церковные мастерские занимаются массовым изготовлением облачения. Проще говоря, берутся определенные лекала, ткани и шьют потоком.

«Мы же специализируемся на штучном производстве, основанном на ручной работе, как в кутюрном пошиве. Большое внимание уделяем эргономике, чтобы в этом облачении было удобно служить, как минимум не жарко. В большей степени используем натуральные ткани: шелк, лен, итальянские шерсти. Никакой пластмассовой фурнитуры, – говорит Стародубцев, продолжая делать наброски нового творения. – Если используем бусы, то не пластиковые, а стеклянные, жемчуг – значит, настоящий жемчуг, пуговицы – металлические или вообще из серебра».

С Божьей помощью

Церковные мастерские не могут свободно заказывать ткани и фурнитуру. Это очень дорого. Уникальные материалы собираются по крупицам. Между тем за пять лет существования мастерской создано около 500 неповторимых работ. На сегодняшний день в эксклюзивных облачениях, созданных в мастерских Стародубцева, служат батюшки из России, Италии, Греции, Америки и т.д.

«Новые санкции мешают работе?» – интересуюсь я, пока на заднем плане стучат швейные машинки.

«Кто знает, что будет завтра. Нестабильный курс и проблемы логистики могут вызвать проблемы. С Божьей помощью решим и их», – отвечает мастер.

Он аккуратно разглаживает складки на недавно созданном облачении, скоро оно должно занять свое место на выставке. А потом отправится в один из регионов России, а может, и за океан. Мимо проносят длинную светло-синюю мантию.

Любят красоту

«Если приход находится в Африке или Латинской Америке, где довольно жаркий климат. Есть отдельные особенности при изготовлении?» – уточняю, провожая взглядом мантию, которая, кажется, никак не заканчивается.

Надо понимать, что, в отличие от обычной фэшн-индустрии, церковное облачение имеет определенные лекала и формы. Мастера могут менять декор, выбирать ткани, какие-то элементы, но фундаментальные изменения внести нельзя.

«Если речь об Африке, надо выбрать какой-то дышащий натуральный материал – хлопок или лен. Понятное дело, в шелке или парче батюшке, который служит в той же Африке, будет очень жарко. Хотя наши батюшки любят красоту: даже если на улице жара, они могут ходить в бархате – в конце концов, это немаловажная часть службы», – скромно улыбается Ярослав.

За его спиной стоит светло-золотое облачение священника. Оно пошито для одного из батюшек Выборгской епархии. Важно, что существует определенный канон цветовой гаммы для того или иного облачения. В разные праздники допустимы определенные цвета. Конкретно этот вариант – для Господских праздников (дни церковного календаря, посвященные воспоминаниям и прославлению событий из земной жизни Иисуса Христа): по существующему уставу, оно может быть белым или бело-золотым.

Как правило, после изготовления готовые изделия сразу отправляются в разные уголки земного шара. Уникальность открывшейся выставки в том, что адресаты согласились подождать и всевозможные варианты современного облачения специально задержались в Петербурге, чтобы желающие могли познакомиться с самыми разными вариантами церемониальных одежд. Облачения, плащаницы, митры и другие предметы, которые используются в богослужении, их эксклюзивные варианты будут представлены в Федоровском соборе. Как отмечает сам автор, нет лучшего места для подобной выставки, чем храм.

Пока мы говорим, подготовка к выставке продолжается, все больше расшитых нарядов плывет мимо нас, чтобы занять законное место в экспозиции.

«Тут используются другие ткани и технологии относительно обычной работы. Комбинации материалов могут вообще не повторяться в работе, это определенная сложность. Любая новая технология требует времени для того, чтобы грамотно подойти к ней. Каждое изделие уникально, это новый вызов», – отмечает портная мастерских Любовь Мерзлякова.

Карман под смартфон

«Приходится отдавать дань современности? В облачении теперь есть кармашки под смартфон?» – интересуюсь у Ярослава.

Он улыбается, перекладывая ткани и элементы церковного облачения с загадочными названиями.

«Такое было. Как-то батюшка попросил меня в богослужебной награде (часть облачения) – набедреннике сделать два кармашка: для служебника (непременный атрибут для совершения священником литургии) и телефона. Все развивается. Это нормально», – отвечает Ярослав.

Он добавил, что сейчас в индустрии церковного пошива распространена машинная вышивка. Это довольно быстрый процесс. Один раз придумал орнамент, обработал его на компьютере и можешь конвейерно шить. Но в мастерских лавры такой подход не одобряют. Важнее ручная работа. Даже с применением новых технологических фишек никто не заменит руки мастеров. При этом каждый тисненый крестик, созданный на облачении, – это кропотливый труд большого числа людей.

«Самые трудоемкие и красивые из наших изделий – скрижали, декоративные элементы для украшения архиерейских мантий. С каждым разом Ярослав придумывает все более сложные и красивые эскизы», – отмечает художник-технолог Дарья Слинкина, не отвлекаясь от работы.

Высокая церковная мода

Как говорит Стародубцев, в церковном искусстве есть своя мода, его авторские мастерские – это что-то вроде высокого дома моды в церковном сообществе. Пока кто-то закупается в Ницце и Париже, настоящие шедевры сакральной моды делает Северная столица.

Облачение может стоить дорого и очень дорого. Это не вопрос корысти заработка – просто, имея хороший бюджет, можно сделать более интересные вещи за счет уникальных материалов, времени.

Стародубцев отметил, что один из необычных заказов был связан с Калифорнией. Священник попросил облачение цвета фуксия (пурпурный цвет). Профессиональный портной снял мерки – все хорошо, но цвет… «Красивый цвет, однако в богослужебном облачении такого никто не применял, по крайней мере в православной традиции. Я решил «успокоить» эту фуксию за счет патинированных, состаренных серебряных тесемок и темно-синей подкладки. В итоге довольно интересное облачение получилось», – продолжает Ярослав.

15 метров ткани

К отправке на выставку готовят ту самую мантию, которую мы видели в самом начале. Оказалось, что это праздничное облачение митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия. По позволению владыки облачение займет свое место на готовящейся выставке. «На подобную мантию уходит 15 метров шелка, хотя в готовом виде шлейф – 3,5 метра. Причем за счет шелка ее итоговый вес всего 1,7 килограмма», – поясняет Ярослав.

Пока мы прощаемся, множество предметов церковной моды, большая часть из которых существует в единственном числе, отправляют в Федоровский храм – на выставку.

Источник