«Огонь пришел Я низвести на землю»: Евангелие и насилие

Насилие ‒ синоним глобального и глубокого зла, постоянно мутирующий и очень заразный вирус, невидимый, неуловимый и парадоксальный.

Насилие возникло не в христианстве, не Христос первым заговорил о нем. К сожалению, это проблема общечеловеческая, некий аспект человеческой природы, совершенно неотъемлемый, присущий нашему обществу.

Все, что касается насилия, как и все, что касается вообще человеческой природы, всегда двусмысленно и неоднозначно.

В Евангелие есть слова, вызывающие недоумение у тех, кто внимательно вслушивается в них:

«От дней же Иоанна Крестителя доныне Царствие Небесное силою берется…» (Мф. 11:12).

Священное Писание о безумии зла

Библия постоянно вопрошает нас о насилии. Едва Ева и Адам вышли из Эдемского сада, как возникает чудовищное событие – первая смерть, которая станет архетипом смерти: Каин убивает Авеля. Смерть была заявлена еще в связи с запретным плодом, но как она войдет в мир – никто не знал.

Смерть вошла в этот мир через дверь братоубийства.

В первых главах Книги Бытия насилие нарастает как снежный ком. Появляется Ламех, который убивает своего сына, пусть и непреднамеренно. Потом убийство потомков Каина.

Возникает образ погибающего человечества. На самом деле это образ современного мира, в котором градус безумия резко повышается. Возникает беспокойство: этот мир выживет или мы уже подошли слишком близко к черте?

Дальше в Библии идет эпизод Потопа, и вроде бы после такой катастрофы человечество должно успокоиться, но опять все начинается сначала: Вавилон, Содом и Гоморра.

Насилие разрастается вплоть до наших дней, поэтому главный вопрос в Библии ‒ что делать с безумием и беспределом зла? Как, где и почему между человеком и человеком возникает разрушительная страсть?

О внутреннем насилии

Террористические акты, столкновения религиозные, этнические и культурные – это лишь повод для того, чтобы вылить внутреннее насилие участников и инициаторов страшных действий. Это внутреннее насилие кипит, как вулкан, как адские силы, и под любым благовидным предлогом вырывается наружу.

В Евангелии Христос говорит:

«Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геену. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геену» (Мф.5:29-30).

Или:

«А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому было бы лучше, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и утопили его в пучине морской» (Мф. 18:6).

В действительности здесь речь идет о внутреннем насилии. Чтобы понять его природу и масштабы, Христос прибегает к образу расправы, обнажая ту бездну зла, которая пылает в людях, часто оставаясь незаметной.

Что же делать с этим внутренним насилием? «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими»…

Профессии, представители которых оказываются в роли посредников, ‒ священники, призванные через Таинства Церкви быть целителями, залечивать духовные раны; педагоги, врачи ‒ выступают как миротворцы.

Миротворцы творят мир, способны срастить и заживить разбитые кусочки отношений.

Миротворцы блаженны, они и есть ключ к тому пониманию, что есть Бог, к тому, что Христос – миротворец. Миротворцы разруливают конфликты между людьми, эвакуируют злобу, взаимную вражду, фрустрацию, которая накапливается. Все это для того, чтобы люди слышали друг друга.

«Метанойя» ‒ это как раз та перемена, когда вдруг появляется доверие друг к другу и через слово меняется мир.

Там, где появляется больше слов, будет меньше зла.

Там, где люди способы выразить словами то, что с ними происходит, могут услышать себя и своего оппонента, насилия будет меньше.

Миротворцы протягивают руку тем, кто заблудился, кто мечется, кто потерял себя.

Каждый из нас может потерять себя в любой момент, а это прямая дорога к насилию.

Итак, первый ингредиент насилия – отсутствие «слова».

В еврейском языке со словом «насилие» рифмуется слово «немота». У человека, пережившего шок, «отнимается дар речи», он не может говорить.

Это происходит не только со взрослыми, но и с детьми: когда ребенку не хватает слов, он впадает в истерику, чтобы добиться своего.

Любая ситуация, где не хватает слов, становится взрывоопасной.

Ева «против» Адама

В Книге Бытия говорится о том, что Ева, женщина, создается «против» лица Адама. Вот именно во всей двусмысленности.

С одной стороны, Ева – это некое начало жизни, которое будет противоядием, сможет нейтрализовать гнев Адама. Она – помощь, поддержка. Там, где мужского начала не хватает или оно зашкаливает, женщина будет его уравновешивать. Поэтому Ева против Адама.

Но Ева против и как антагонист, она всегда какое-то другое Я, альтер-эго Адама, которое будет одновременно и помощью, и большой головной болью.

Мидраш об Адаме и Еве

Мидраши — это повествования, возникшие в иудаизме в педагогических целях. Если в тексте встречается звучащее странно слово или грамматическая ошибка, учителя изобретают легенды и истории, которые помогают ситуацию просветить.

Что произошло между Евой и Адамом в том заветном Саду, который насадил для них Господь?

Сначала встреча, первое свидание. Ева и Адам провели вместе самый прекрасный момент в своей жизни в самом прекрасном саду.

А потом? Адам счастлив как никогда и блаженно засыпает.

Ева тоже счастлива, но не может уснуть, она задает себе вопросы, которые не дают ей покоя. Это и есть любовь? Что ее ждет теперь после первой встречи? Как изменится ее жизнь? Ведь она уже не может быть прежней. Может быть, она станет матерью, из нее родится новая жизнь, потому что ее имя – Ава — Ева – мать всех живущих.

А чем в это время занят Адам? Как это очень часто бывает в семейных отношениях, он спит, его нет.

Пока Адам спит, отсутствует и не слышит вопросы Евы, в этот вакуум отношений внедряется знаменитый змей и спрашивает: «Адам все спит? А я не сплю, слышу твои вопросы, спрашивай все, что ты хочешь узнать».

Змей очень хитрый, он умеет проникнуть туда, где мужчина исчез, где нет присутствия, нет ответа. В такие ситуации всегда проникает кто-то «другой», чтобы заменить собой близкого, восполнить его отсутствие.

В паре, когда один молчит, отсутствует, другого начинает одолевать беспокойство, тревога, из этого страха может возникнуть зло, насилие. Поэтому существует прямая связь между «отсутствием» другого и насилием.

На самом деле это вопрос о том, как слышат и не слышат, присутствуют и не присутствуют.

Лучший способ снять насилие – услышать.

Если женщину не слышит мужчина – в данном случае это Адам и Ева – у нее может проявиться депрессия. Если человек выбирает не депрессию, то есть риск, что он выберет насилие.

Когда Ева своему первенцу дает имя Каин, то есть «приобретение», она объясняет:

«Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа» (Быт. 4:1).

Ева говорит, «прибрела я человека от Господа», имея в виду, что Адам всегда спит, его никогда нет. Там уже где-то закралась проблема, которая потом взорвется.

Второй ингредиент насилия – игнор

Все мы были в такой ситуации: кто-то кого-то игнорирует, не замечает существование другого.

У человека есть свои стереотипы и идеи, он все решил за себя и за другого. В действительности все, что он решил заранее, в идеале рассыпается, разбивается вдребезги от столкновения лицом к лицу с другим человеком.

Человек переживает это, оказавшись в роли палача и жертвы, когда идет со своими идеями, проговаривает свой внутренний монолог, агрессию, и вдруг, видя перед собой другого человека, понимает, что тот никакого отношения к тому фантому, который его так разогрел, не имеет. Поэтому очень важна открытость и способность не игнорировать «другого», не отворачиваться от него.

На Востоке есть замечательная притча. Человек идет по пустыне и видит вдали живое существо. «Зверь», ‒ думает он. По мере приближения человек видит себе подобного и думает: «Враг, нужно защищаться!» Подойдя совсем близко, человек понимает, что перед ним другой человек. Потенциально друг.

Идти навстречу, смотреть лицом к лицу, ни в коем случае не игнорировать — это противоядие от насилия.

Каин и Авель

Эта история особенно будоражит тех, у кого есть братья и кто знает, что отношения не всегда бывают гармоничными и радостными.

В тексте рассказывается, что Каин приходит для того, чтобы поговорить с Авелем:

«И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]» (Быт. 4:8).

Очень важно, что первоначальный текст не содержит никаких добавок: «он сказал» ‒ и все, здесь пустое место, и эта пустота говорит.

Септуагинта и некоторые издатели, чтобы заполнить эту лакуну, потому что она смущает, добавляют ничего не значащую фразу  ‒ «выйдем, надо поговорить».

Но то, что изначально там нет никаких слов, говорит о том, что там притаилось насилие. Оно перешло в серьезную форму, человек уже не может или не хочет говорить, и более того – не хочет взглянуть в глаза другому человеку:

«И сказал Господь [Бог] Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица?» (Быт. 4:6-7)

Почему Каин прячет взгляд – потому что там уже повис запах смерти. Отсутствуют слова, отсутствует лицо. Каин больше не видит лица брата, брат исчезает как «другой» – здесь уже один шаг до пролития крови.

Чтобы отправить террориста взорвать бомбу и погубить совершенно невинных людей, его сначала надо зомбировать, отключить, уничтожить его сознание. Иначе этот человек не сможет себя потерять, а необходимо, чтобы террорист был в потерянном состоянии.

Достаточно человека лишить его человечности, как он становится частью взрывного механизма.

Во Франции нашел убежище ливанский террорист. Он, убийца, обращается за помощью к врачу, так как несколько недель страдает бессонницей и находится в тяжелом, удручающем состоянии.

Этот террорист привел в действие взрывное устройство, были погибшие, а ему захотелось убедиться, что все удалось. Он осматривает место преступления, и вдруг его взгляд сталкивается со взглядом умирающей женщины. Они смотрят друг на друга глаза в глаза. Взгляд во взгляд.

В этот момент, возможно, произошла какая-то идентификация с той женщиной, и его сознание не смогло это вынести: он вдруг увидел человека в другом человеке. И даже если это длилось всего одно мгновение, этого было достаточно, чтобы убийца потерял сон и оказался в безнадежном состоянии.

Можно предположить, что если бы между Каином и Авелем в тот момент произошла встреча взглядом, то история могла бы пойти по другому пути.

Третий ингредиент насилия – любоначалие

Любоначалие, либидо к доминированию, страстное желание быть первым.

В еврейском языке слово «насилие» созвучно со словом «вдова», с образом обездоленного и уязвимого человека. Если более сильный  уклоняется от ответа, может возникнуть насилие: это история Иуды и Фамари.

Иуда обещал отправить к овдовевшей Фамари третьего сына, но не выполнил этого, она оказывается обманутой и обнаруживает незаурядную изобретательность, чтобы зачать уже от самого Иуды.

Перелом наступает в истории с Авраамом, сцены насилия и убийства детей находят свою параллель в жертвоприношении Исаака. Вавилон и заступничество за несчастных жителей Содома и Гоморры ‒  все это лишь предвосхищение того, что совершится с Иисусом Христом.

Уже в Аврааме мы видим фигуру человечества и человечности, как можно быть праведником для того, чтобы не погибнуть, чтобы человечество стало единой семьей, как выстоять среди насилия, когда не остается других средств.

Грех и насилие

Очень важная вещь, пусть она будет аксиомой в вашей жизни. Библия никогда не говорит о грехе просто так.

В Библии о грехе или о насилии всегда говорится в перспективе для того, чтобы показать: Бог есть Бог, прощающий грех, воскрешающий умерших, восстанавливающий мир.

Существуют отвратительные формы насилия ‒ жестокость, ненависть, садизм, социальная несправедливость. А есть насилие, которое становится законом.

Закон существует для того, чтобы служить человеку. Но бывают такие извращения закона, когда он начинает работать против человека и уничтожать человека.

Закон всегда выступает гарантом порядка, так необходимого человеку, ведь каждый из нас боится хаоса. Как только появляется предчувствие хаоса, появляется тревога, мы становимся неадекватными. Человеку нужны надежные точки отсчета, ориентиры, иначе он легко теряется.

Но существует такой порядок, который в действительности является античеловечным. Он не просто карает невинных, он по-настоящему истребляет людей. И в нем есть нечто, еще более ужасное: он их расчеловечивает.

Тем людям XXI века, у кого еще свежими в памяти остаются страницы истории Второй мировой войны, это легче принять или понять. В ХХ веке случился нацизм, а в Советском Союзе – 1937-й год. И много других похожих вещей произошло в мире.

Насилие проникает именно в ту сферу, на которую человек рассчитывает, что она обеспечит ему безопасность и порядок. Абсолютное насилие действует так, что и палачи, и жертвы не могут понять, что с ними происходит, не могут оценить, в чем они участвуют.

Обратимся к средневековой инквизиции. В роли инквизиторов, которые сжигали еретиков, выступали великие богословы, люди созерцательной молитвы, утонченные и глубоко духовные. Это не мешало им выносить смертные приговоры, а потом совершать торжественные процессии к тому месту, где будут сжигать людей живыми.

Что должно произойти с человеком, чтобы он вдруг вот так мутировал вместе с вирусом зла?

Или ‒ шокирующий пример! Один из офицеров СС, служивший в Освенциме, на Нюрнбергском процессе сказал: «Я исполнял свой долг офицера, защищал честь мундира, оставался верным клятве». Этот офицер отказывался видеть свою вину. И никто не сомневается, что в тот момент он не лгал, был уверен в своей правоте.

По-настоящему отвратительно то, что дьявол может произносить морализаторские прекрасные речи о мужестве, чести, верности, добродетели, человеческом достоинстве. Один из таких примеров ‒ это речь Гиммлера, где он выступает как великий моралист своего времени.

Вирус зла очень опасен, потому что он мутирует. Оказавшись внутри событий, спустя какое-то время человек задает вопрос: «Как мы это не увидели?»

В том-то и фокус этого зла, что оно отключает способность человека оценивать, видеть добро и зло, понимать, что происходит на самом деле.

Это действие опасно: то, что было должно было служить великому делу добра, на самом деле становится источником смерти и уничтожения – инквизиция и религиозные войны на Западе, тоталитарная система ХХ века.

Нацизм был побежден в его военной мощи, то есть силою оружия, но он мутировал в другие формы, никуда не исчез.

Почему? Потому что здесь мы сталкиваемся с тем, что связано со злоупотреблением властью, и это есть наивысшая форма.

Абсолютное насилие и абсолютное зло становятся расхожей монетой. Не обязательно быть Гиммлером или служить в СС, для того чтобы расплачиваться этой монетой со своими ближними, со своими окружающими.

Но, может быть, самое ужасное в абсолютном насилии то, что оно не просто физически уничтожает. Нацисты постарались не просто физически уничтожить евреев, цыган, часть славян, но искоренить до конца, истребить.

Это гораздо больше, это не просто уничтожить физически, это лишить человеческого достоинства, расчеловечить, дегуманизировать.

Злая ирония этого насилия в том, что оно одинаково дегуманизирует и жертв, и палачей. И те, и другие теряют свое человеческое начало.

Искушение властью. Искушение Христа в пустыне

Сатана обещает Христу, как когда-то обещал Адаму и Еве, фантастическое счастье. А в действительности его слово обернется лишь смертью.

«Опять берет Его дьявол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе …» (Мф. 4:8).

Разумеется, эта деспотическая власть будет абсолютным насилием, это будет сатанинская власть. Фактически сатана предлагает Христу стать инструментом этого насилия.

И поэтому, когда вас спросят, в чем состоят три искушения в пустыне, на это очень легко ответить:

Во-первых, власть.

Во-вторых, власть.

В-третьих, власть.

«Зверства, зверства!» – кричат люди. Все, о чем идет речь, превосходит любые зверства, превосходит животное начало, потому что в животном мире таких вещей не встречается. Вот почему я вспомнил здесь сатану: это именно дьявольское начало, дьявольские вещи, это не животные вещи, это гораздо хуже.

Человек, пусть и социальное, но все-таки животное, у него есть биологические потребности, нужды, которые необходимо удовлетворять. Но прежде всего от животных нас отличает дар слова. И слово дает возможность услышать себе подобных, возможность услышать самих себя и озвучить себя.

Дьявол проникает в разумную, словесную способность человека, и там все искажается или дезактивируется. И начинается то, что можно назвать абсолютным насилием.

Обратите внимание на выражение «фабрика смерти», которую строили нацисты: то есть все достижения техники, прогресса были поставлены на службу цели уничтожения.

Это были не просто какие-то зверства, иногда это даже устраивалось с определенной логикой и даже с какой-то эстетикой. Но в действительности это было «шоа» ‒ разрушение, уничтожение.

Холокост. Шоа

Слово «шоа» и слово «холокост» не синонимы. Слово «холокост» заимствовано из жреческого лексикона и связано с жертвоприношением в Храме, это часто бывает жертвоприношение хвалы или радостное приношение.

Применять это слово к тому, что произошло в ХХ веке ‒ страшное оскорбление и тоже какая-то бесовщина. Ничего не имею против этого те, кто его по неведению употребляет, но надо понимать, что того, кто понимает, это может очень сильно задевать. Более сведущие люди предпочитают слово «шоа» ‒ уничтожение, разрушение, заимствованное у пророка Исайи.

Люди, возвращающиеся из таких мест, где они столкнулись с абсолютным насилием, не могут об этом говорить. Оказавшись в обстоятельствах абсолютного насилия, жестком столкновении с действительностью, в дьявольской буре страстей, человек не всегда может точно восстановить, что происходило, настолько цинизм и жестокость происходящего зашкаливали, ум был отключен в тот момент.

О Первой мировой войне, о Второй мировой войне, о лагерях люди с большим трудом стали говорить, но совсем не сразу. Поколение людей, которое прошло через это абсолютное зло, для христианской проповеди ‒ совершенно уникальный случай.

«Заповеди блаженства»

Мы привыкли произносить «заповеди блаженства». Но как только произносится слово «заповеди», то сразу же все помещается в рамки, которые абсолютно нейтрализуют все остальное.

В том-то и дело, что это никакие не заповеди. Разве может быть заповедь «быть нищим» или заповедь быть репрессированным, потерять всех родных? Как это можно назвать «заповедями»?

И что это за изверг, извращенец, который дает такие заповеди? Мы как будто оказываемся лицом к лицу с Богом перверсным. На самом деле не Бог перверсный, перверсны люди, которые, не задумываясь, фабрикуют такие репрезентации этого Бога.

Один великий пастырь, переживший все ужасы шоа и много лет молчавший об этом, говорил о блаженствах. Война его сильно опалила, он был уверен, что никогда уже не станет нормальным человеком.

Пастырь совершает паломничество через поля и леса, просто чтобы побыть наедине с самим собой. В какой-то момент он себе говорит: «Никогда уже не смогу улыбнуться после того, что видел. Все кончено». И в этот момент пастырь вдруг услышал, что такое блаженство.

Этот человек услышал, что Христос обещает счастье, радость, полноту жизни, которые сильнее того абсолютного зла, того шока, который в сердце человека, в нашем сознании рождает абсолютное зло. Это единственное обещание, говорит пастырь, которое его никогда не обмануло и на самом деле в тот момент воскресило к жизни.

Блаженство ‒ это Слово Жизни, Слово Христа. Это могут быть какие-то качества Самого Христа, которые обладают воскрешающей силой. А мы все это превращаем в Закон Божий, в «заповеди блаженства». С большим уважением отношусь ко всем законникам. Но тех, кто хочет услышать что-то большее, приглашаю самим вслушаться в интонации Христа.

«Казусы» Иисуса Христа и абсолютное зло

Многим кажется, что христианство ‒ добродушное, мягкое, нежное. Все кругом братья, Иисус Христос наш брат, Бог любит всех. Кругом смирение. Все покрывает Любовь.

Но при этом Иисус Христос произносит Свои знаменитые слова:

«Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!

Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!

Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение;

ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех:

отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей» (Лк. 12:49-54).

О чем это? И как это вообще рифмуется с «нежным мечтателем из Галилеи»?

«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч,

ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его» (Мф. 10:34-36).

А вот это, конечно, еще страшнее:

«Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф. 10:37-39).

Что слышите вы в таких словах? У многих людей возникает ассоциация, что это просто какое-то зверство, извращение, которое встречается в жутких сектах.

Действительно, такой сценарий легко прочитывается. Мутирующий вирус абсолютного насилия может извратить все, в том числе наше восприятие этих слов.

Но вслушайтесь в эти строки:

«Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера» (Послание к Галатам, 5:22).

Самые прекрасные слова о Боге сказаны евангелистом Иоанном:

«Бог есть Любовь, и пребывающий в Любви пребывает в Боге, а Бог в нем» (1 Послание Иоанна 4:16).

Третья глава Евангелия от Иоанна заканчивается странными словами:

«Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин. 3:36).

Согласен, верующие ‒ это избранные люди, они будут иметь вечную жизнь. Но неверующие-то в чем провинились? Среди неверующих есть тоже добрые люди, а кто-то родился в другой культуре, в другой религии. За что их так наказывать? И почему гнев Божий пребывает «на нем»?

Вопрос очень сложный, и поэтому ответ не будет простым.

Конечно, нужно начать с личности Иисуса Христа.

Христос не соответствует нашим ожиданиям и представлениям. Нам кажется, что Он мессия и царь, красота и любовь.

Многие из Христа хотят сделать красивого актера, смиренного сердцем. Безусловно, Он такой и есть, у Него есть эта сторона, но как воспринимать то, что я только что процитировал?

В личности Иисуса Христа присутствует двусмысленность и двузначность. Потому что Мессия распятый — это то, что не каждый может принять.

И не торопитесь думать, что вы легко это можете принять. Принять это не могли апостолы. Помните, Христос открывает ученикам Своим, что:

«…Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мф.16:21).

Петр, когда слышит эти слова:

«…начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, господи! Да не будет этого с Тобою!» (Мф. 16:22).

Что говорит Христос?

«Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что́ Божие, но что́ человеческое» (Мф. 16:23).

Вот представьте себе, апостолы не хотят слышать об этом! Не нужно думать, что мы далеко ушли от них.

Христос в Гефсимании

Точка переворота, когда все меняется местами, неслыханное и невиданное, находится в самом сердце христианской веры, это Христос в Гефсимании. Человек, который оказывается всецело во власти абсолютного насилия, абсолютного зла.

Его палачи проделали огромный труд, нацисты упоминались нами не просто для красного словца, а для того, чтобы ярче представить, что происходит со Христом, что с ним делают римляне. Они растирают в прах Его человеческое достоинство, полностью Его дегуманизируют, в конце концов, это уже не человек, настолько Он искажен истязаниями, это просто месиво.

Он будет не просто казнен, Он будет распят между двумя бандитами, на Него плюют, над Ним издеваются, Его избивают, уничижают совершенно немыслимым образом.

И теперь этот Человек в терновом венце, истекающий кровью, ‒ видимый образ, то есть идеальная икона невидимого Бога.

Икона, то есть Истина, откровение этого Бога, который для нас – Бог гнева. И тогда становится понятно, почему Бог становится Богом гнева: Он становится таковым для тех, кто оказывается во власти абсолютного зла, абсолютного насилия, становится их инструментом.

Не потому, что Бог зол, а потому что такова логика, потому что этот вирус именно так действует. Все розовые категории выносятся за скобки, потому что им нет места.

Человек оказывается во власти абсолютного насилия, и в этот момент он видит Бога как Бога гнева.

Поэтому так трудно услышать слова о насилии, которые произносит Христос, именно в том ключе, в котором Он их произносит.

Гефсиманская агония — это родовые схватки, рождение нового человечества. Очень важно: это новое человечество будет вакцинировано против насилия.

Но проблема в том, что все равно вирус может проникнуть даже туда, где все находится во власти Бога. Потому что очень много зла совершается именно во имя Бога. А там, где произносится имя Бога, кто скажет что-то против? Особенно, если большинство населения этой страны ‒ верующие люди.

Понять казус Иисуса Христа

Очень важно, что Христос не просто жертва. У нас слово «жертва» заимствовано из храмового обихода и из языка священного, но в действительности это тоже какая-то не очень правильная манипуляция.

Христос жертва, но совсем не в том ключе, в котором мы рифмуем это слово – жертва несчастного случая и так далее. Христос добровольно это принимает. Принципиально никто у Него не отнимает жизнь. Палачи, как бы ни старались Его уничтожить, ничего не могут сделать, потому что Он Сам отдает жизнь, Сам Себя предает этому. Это означает, что Он внутренне совершенно свободен. Именно из этой свободы, из этого дара рождается новое человечество. И это рождение ‒ нечто совершенно неслыханное.

Какое есть противоядие от вируса абсолютного зла и насилия? Ответ в слове «агапа». Это слово употребляет Христос, обозначая Тайну Любви, которая существует внутри Бога и изливается на Его творения.

Это пространство, где люди безопасны друг для друга. Функциональная семья, где братьям хватает места для всех и свобода одного человека становится необходимым условием свободы других.

Евангелие и блаженства, Воскресение Христово и Иисус Христос Воскресший оставляют открытой дверь, через которую рождается новое человечество, вакцинированное против чудовищного вируса зла.

Конспект подготовила Татьяна Стрекопытова

Лекцию на портале «Предание» смотрите здесь.