Школа молитвы от митрополита Антония Сурожского

В Феодоровском просветительском центре 19.06.23 прошла презентация новой книги митрополита Сурожского Антония (Блума) «Не могу, Господи, жить без тебя!».

Настоятель Феодоровского собора протоиерей Александр Сорокин открыл встречу, возгласив вместе с присутствующими «Вечную память» владыке Антонию, так как в этот день ему исполнилось бы 109 лет.  Мы публикуем конспект этой встречи сегодня, 4.08.2023, в 20-летнюю годовщину со дня упокоения Сурожского митрополита Антония.

Во встрече приняли участие:

Егор Юрьевич Агафонов — президент фонда «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского».

Протоиерей Александр Степанов — главный редактор радио «Град Петров», настоятель храма св. вмц. Анастасии Узорешительницы, настоятель храма св. мч. Иоанна Воина в Колпинской воспитательной колонии, председатель братства св. вмц. Анастасии Узорешительницы.

Протоиерей Лев Большаков — настоятель церкви Успения Божьей Матери в Кондопоге (Карелия).

Агафонов Е.Ю.:

Представляемая книга была сделана трудами предыдущего президента нашего фонда Еленой Юрьевной Садовниковой и издательством «Никея», прежде всего ее редактором Мариной Нефедовой.

Основная часть наследия митрополита Антония опубликована и известна. Эта же книга отличается тем, что в ней значительное количество новопереведенных на русский язык текстов. Это беседы владыки конца 60-х и 80-х годов с прихожанами лондонского собора, сохранившиеся в аудиозаписях.

Мне в этой книге показалось чрезвычайно важным:

Во-первых, она учит нас ответственности за каждое слово в молитве, учит не обходиться молитвословием, а сквозь него пробиваться к честному разговору с Богом. Вспоминается случай, рассказанный самим владыкой. Он только нашел себе духовника — иеромонаха Афанасия (Нечаева). Юный еще Андрей Блум признался, что ему трудно читать молитву «Отче наш» из-за большой тяжести на сердце: не может простить своего знакомого. Отец Афанасий посоветовал не читать слова «…и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», молиться без них. Владыка Антоний вспоминал, какое чувство пустоты и ужаса его охватило, когда он попытался последовать совету. На месте этих слов возникало ужасающее зияние. Это послужило хорошим уроком переосмыслить свои отношения с другом и научило высочайшей ответственности за молитвенные слова, которые мы произносим.

Во-вторых, для владыки Антония сам факт и возможность молитвы являлась невероятной радостью, благодатью и даром. «Я стою здесь, обращаясь к Богу: „Ты здесь, и я здесь ‒ какое же это счастье“».

Прот. Александр Степанов:

Книжка хорошо структурирована и собрана. Как пастырь, могу сказать, что она помогает человеку начать свой путь в молитве.

У многих посещающих храм есть проблемы с молитвой.  Первый энтузиазм, помогающий дисциплинированно читать утренние и вечерние правила, через некоторое время проходит. Значит, дело не в энтузиазме, который надо возгреть, а в более серьезном понимании того, что есть молитва. Владыко Антоний именно на этом концентрирует внимание.

Уверен, у многих, кто посещает храм, в жизни был абсолютно экзистенциальный опыт богообщения. С углублением церковной жизни, к сожалению, это не всегда повторяется. В чем тут дело?

Владыка Антоний говорит о глубине жизни. Мы живем в основном какой-то поверхностью ‒ делами, суетой, внешними обстоятельствами, необходимыми в этой жизни.

Молитва, ‒ говорит владыка, ‒ это встреча с Богом. Для того чтобы эта встреча состоялась, нужно опуститься ниже. В море на поверхности бушуют бури, а на глубине все спокойно. На такую глубину надо уметь опускаться.

Владыка говорит о том, что в жизни мы играем разные роли: с начальниками одну, другую – с подчиненными, третью – в семье, четвертую – с друзьями… Это все не вполне «я сам», мы уходим от самих себя.

И только там, где достигается вот эта глубина, где «я» тождественно самому себе ‒ такому, которого сотворил Бог, а не такому, которого я придумал, ‒ там действительно можно с Богом говорить.

Обретение себя, нахождение своей собственной глубины – это абсолютно необходимое условие для молитвы.

Прот. Лев Большаков:

Слушать владыку Антония было удивительно. Говорил он чрезвычайно сиюминутно усиленно энергично, и убедительность была, конечно, не безусловной правотой обеспечена, а переживанием того, что он говорил. Как будто сию минуту он переживает то, о чем толкует.

Помню не только я, но и другие, кто приходил в Успенский собор в Лондоне: владыка Антоний сам открывал дверь, сторожа не было, ведь он жил в Соборе при алтаре. И сразу начиналось общение с такого его энергичного разговора ‒ по существу, вдохновенно.

У владыки Антония решительно не было поучений, он не говорил о том, что должно быть и как.  Владыка не поучал, а делился.

И что еще в этой книжке очень важно ‒ это реалистичность отношения к себе самому, к своей жизни.

Владыка, как наставник, духовный писатель, указывает на необходимость остановиться, помолчать, побыть в присутствии.

Для нас это утешительная книга. Она, с одной стороны, требует очень большой ответственности и решимости молиться.

Это равносильно тому, что от нас требуется решимость жить всерьез. Не по касательной. Быть. И иначе, как в присутствии Бога, быть невозможно. Вот что выясняется из того, что мы читаем у владыки Антония.

Прислушаться неторопливо, без страха, что этой меры никогда не достигнуть. Ничья мера никому не указ, потому что у меры каждого человека ‒ уникальная его жизнь, драгоценная для Бога как таковая, его собственная и ничья другая. И, стало быть, отнестись нам к молитве нужно, как к жизни всерьез.

Когда ученики попросили Спасителя научить их молиться, Он им продиктовал «Отче наш».

В молитве «Отче наш» следует вникнуть в каждое слово, начиная с первого. Мы дерзаем назвать Бога «Отче», это такое вдохновенное восклицание, одновременно благодарное, восхищенное: «И сподоби нас, Владыко, называть тебя Отцом».

Речь идет не об эмоциональном восторге, а о реальности – Отцом назвать! Одним словом, для того, чтобы в себе самом расчистить место для Бога и начать по-настоящему быть самим собой, жизни, наверное, не хватит. Хотя она для этого только и дана.

Подспорьем являются эти прекрасные тексты из представляемой книги:

«Важная вещь – открытость. Очень часто мы не способны воспринять то, что предлагается, потому что ожидаем другого. Это случается во взаимоотношениях. Мы ожидаем от человека чего-то, чего у него для нас не припасено, а мы не принимаем то, что он нам дает, потому что ждем момента, когда он нам даст то, чего мы ожидаем. Так и в Церковь можно прийти в ожидании получить ожидаемое. Бог лишь дает нам что-то другое. Так что должна быть гибкость, открытость, прозрачность, которая позволит нам просто принять то, что мы встретим».

Вот что это значит конкретно для меня в какой-то момент? Очень важное значит в связи с разговором о молитве. Прежде чем обсуждать какие-то вещи под знаком духовности, надо просто к этим вещам отнестись глубоко серьезно. Все важное в жизни имеет духовное значение. Серьезно отнестись к моменту, например, вечернего или утреннего стояния перед иконой с желанием прочитать молитву.

Владыка Антоний приводит в этой книжке пример семилетнего мальчика:

«… как-то вечером ему пришлось молиться вместе с матерью дольше, чем он хотел, и после этого он попросил ее: «Если мы закончили молитвиться, давай немножко помолимся».

Маленький мальчик заметил разницу между этими действиями: «молитвиться», то есть вычитывать определенное количество молитв, и «молиться» ‒ говорить с Богом, как с другом. Тут нужна пауза…

Эта книга о том, как жить всерьез. Она поможет думать всерьез о жизни и о себе самом в присутствии Бога.

Заглавие книги «Не могу, Господи, жить без Тебя» – не лирический вопль из мелодрамы. Это констатация, что жить человек может только в присутствии Бога. В отсутствии Бога человек не живет.

Агафонов Е.Ю.:

У владыки Антония есть замечательная фраза: «Господь не спросит с тебя, что ты не стал святым Петром, он тебя не создавал таким. Но он спросит с тебя то, что ты не стал Петей, которым он тебя задумал».

Внутренняя задача для каждого – открыть самого себя в самом себе, расчистить тот образ Божий, ту идею, которую Бог вложил в сердце, в душу каждого отдельного человека, создав его уникальным, особым, личным, единственным на земле.

Об этом владыка Антоний постоянно говорил с теми, кто находился рядом с ним.

Прот. Лев Большаков:

В Лондоне я бывал на встречах с владыкой Антонием. Однажды мне пришлось сослужить с ним, а я тогда был молодым священником и не знал некоторых правил в проведении литургии архиерейского чина. И вот попал в очень неприятное положение, которое меня бы, наверное, убило в другой ситуации, но не в ситуации с владыкой Антонием. Во время Херувимской архиерей дает Чашу священнику, который с ней выходит, а потом передает Чашу в Царских вратах архиерею, и тот благословляет народ. Но дело в том, что дома, в своем храме, я один-единственный службу вел. Поэтому, получив из рук архиерея Чашу и уже стоя в Царских вратах, лицом к народу, я готов был всех благословлять. И вижу, что отец Павел Адельгейм, который служил с нами, мигает серьезно – не то делаешь. Отодвигаюсь, вижу, что надо передать митрополиту Чашу, а он благословит народ.

Но я не пропал, потому что почувствовал, что эта неловкость не была отвратительным безобразием в глазах владыки Антония. Извинившись за свою неловкость после литургии, услышал в ответ: «Да что Вы, ведь мы литургию служили! Вот Вы меня сейчас простите, что я сижу тут, спина болит».

Дело в том, что владыка Антоний в то время, в 1998 году, болел, и ему приходилось даже опираться на Престол во время службы…

Энергичная речь, походка такая поспешная. Он жил в высоком тонусе. Очень требовательный. Трудно так просто быть рядом все время с человеком, который в таком энергичном, серьезном, ответственном тонусе находится, без провисаний каких-то. Вот чего мы можем быть свидетелями, когда и читаем его тексты.

Интересно, опять послушайте:

«Абсолютно необходимы два качества, без которых, я думаю, никакие отношения с Богом невозможны и которые поразительно часто бывают уничтожены бесцветностью и секуляризацией, – любовь и красота».

Секуляризация пытается именно любовью и красотой овладеть.

В свидетельствах владыки Антония проясняется смысл очень многих вещей.

Может быть, достаточно вспомнить о любви и красоте, чтобы вдруг вечерняя молитва, заданная себе как правило, получила неожиданно серьезное и большое дыхание.

Прот. Александр Степанов:

Люди просят чего-то настойчиво и искренне, а молитва не исполняется. В чем же дело?

Часто молитва наша вдохновляется поверхностным слоем. И когда мы к ней приступаем, в этом же слое и остается. А когда человек погружается в бо́льшую глубину бытия, жизни, то оказывается, что значительная часть его устремлений теряет свой смысл.

Владыка Антоний жил глубиной. Приближение к нему давало мощный толчок в духовной жизни. Он, несомненно, был свидетелем, носителем Духа Божьего. «Стяжайте Дух Свят!» Часто в жизни не хватает встречи с человеком, наполненным такою глубиной.

В книжке есть замечания владыки о том, что все происходящее в этом мире не может быть незначительным или неважным.

Все, что происходило вокруг владыки Антония в близком окружении, в общине церковной, в обществе, даже в политическом пространстве, он хорошо видел, замечал. Но виделось ему это из той глубины пребывания, единства с Богом, которыми он обладал.

Важно в итоге своей жизни прийти к внутреннему покою, внутренней тишине, в которых, собственно, и происходит встреча с Богом. Он все время говорит о встрече. Вот состоялась эта встреча в глубине нашей души или нет? Состоялась почти у всех в какой-то момент, но быть, пребывать в этом ‒ вот что важно. Дай Бог нам всем!

Прот. Лев Большаков:

То, о чем только что было сказано, ‒ пребывание в Духе ‒ недюжинное явление. У кого-то оно вызывает озадаченность, у кого-то отстранение.

О духовной жизни способен кто угодно поговорить, почитать книжек, пересказать. А вот оказаться свидетелем ‒ это совсем другое дело. Это, конечно, может вызывать и ревность.

Отец Василий Лесняк, отец Александр Мень…  Вот такие люди, которые значат конкретную, живую именно встречу. Живут – и рады, и не теряют ее. Да чего терять, если это главная радость! Можно порассуждать о таких людях. И вспомнить о них, и поблагодарить их.

В каждом человеке, в любом из нас существует это начало подлинности перед Богом. Надо просто успокоиться и не искать его, оно само придет.

Очень важную вещь пишет Герхард Терстеген: «Человек должен быть не в активном понуждающем себя самого(или Бога) состоянии, а прислушаться, быть в Его присутствии не нарочито, а естественно, и Бог сам даст ответ».

Действительно, если тишина есть, в ней всегда что-то будет слышно. Без Бога будет слышен внутренний собственный беспорядочный шум. А вот если достичь хорошей тишины, тогда непременно в этой хорошей тишине мы с Богом окажемся. Себе самим удостоверим этот важный момент подлинности, запомним его и будем на него опираться.

Моменты подлинности ‒ это и есть присутствие перед Богом. И от молитвы это никак не оторвано.

Прот. Александр Степанов:

В книге есть несколько текстов о чтении молитв, составленных святыми, и о том, на какой глубине мы это чтение переживаем. Можно просто прочесть текст, можно прочесть умом, а можно погрузиться.

И там же владыка рассуждает об Иисусовой молитве, которую творят обычно большим количеством раз. Он говорит, что пять слов этой молитвы можно произносить полчаса или час, погружаясь в смысл каждого слова, переживая всей глубиной, на какую способен, во внутреннем покое, а не просто торопливо произнося слова.

Не нужно много молитв, достаточно выбрать одну, которая нравится, но не вычитывать ее, а проговаривать, погружаясь в каждое слово.

Агафонов Е.Ю.:

Хочу напомнить одну из очень известных фраз владыки Антония:

«Никто не может отвернуться от мира и устремиться к вечности, если не увидит в глазах или на лице хоть одного человека сияние вечной жизни».

Владыка обладал подобным опытом. В воспоминаниях он говорил о том, что подобный свет увидел в глазах своего будущего духовника отца Афанасия (Нечаева).

Владыка Антоний этот свет Божьей правды, свет Божественной любви смог не просто воспринять, но и настолько им проникнуться, пропитаться, что стал его передавать, излучать другим. Невозможно не почувствовать этот свет действительно глубокой подлинности, глубокой опытности, который переживает владыка и которым он с нами делится.

О фонде «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского»

Владыка Антоний еще при жизни благословил идею создания фонда, который бы занимался сохранением и собиранием его выступлений, бесед, систематизацией их и подготовкой текстов к публикации. Был создан проект Устава фонда, но на бумаге формально все это осталось незавершенным.

К этому вопросу вернулись уже после кончины владыки.

По английским законам наследницей всех прав на тексты, на записи владыки была признана его двоюродная племянница. Она, в свою очередь, все права передала созданному в Англии благотворительному фонду «Metropolitan Anthony of Sourozh Foundation», который, собственно говоря, и осуществляет собирание и регулирует публикации владыки Антония по всему миру, на всех языках.

А в 2007 году в Москве был создан фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского». Елена Львовна Майданович стала его первым президентом, учредителем и организатором. Именно Московский фонд, по соглашению с Английским, курирует все издания книг и текстов владыки на русском языке.

Наследие владыки Антония в очень значительной своей части дошло до нас благодаря трудам двух сестер – Татьяны Львовны и Елены Львовны Майданович.

В этом году в августе исполняется 20 лет со дня блаженной кончины митрополита Антония. В следующем же году ‒ 19 июня ‒ мы будем встречать 110-летний юбилей со дня его рождения. И это временное пространство между августом этого года и июнем следующего фонд решил сделать годом митрополита Антония.

Сотрудники фонда приступили к работе над календарем на следующий год с портретами владыки Антония и пересматривают десятки фотосвидетельств его встреч и бесед.

Многие работы выполнены профессиональными фотографами, которые очень точно подловили саму суть владыки ‒ удивительно животворную, яркую, убедительную энергию в позе, в мимике.

Один из характерных жестов у владыки ‒ сжатые кулаки у лица, как будто он хотел в слушателя что-то «вколотить», передать ему просто физически.

Наследие владыки Антония подлинно, живо, действует!

Текст подготовила Татьяна Стрекопытова

Фото Марины Куракиной