Архиепископ Михаил (Мудьюгин)
«ПРАВОСЛАВНОЕ УЧЕНИЕ О ЛИЧНОМ СПАСЕНИИ.
СПАСЕНИЕ КАК ЦЕЛЬ И КАК СОСТОЯНИЕ»
Санкт-Петербург: Изд-во «Сатис», 2010
Предисловие иерея Константина Костромина
Владыка Михаил (Мудьюгин), как русский церковный деятель ХХ века, вряд ли когда-либо будет исчерпывающе оценен. Его жизненный путь оказался столь богатым, а его вклад в жизнь Русской Церкви столь многообразным, что едва ли они поддаются охвату, особенно если учесть, что его деятельность освещалась не столь уж подробно, а знавшие его люди не торопятся одарить мир памятью о нем. Владыка оказался замечательным уже потому, что его жизнь охватила весь ХХ век, а владыка обладал великолепной памятью и аналитическим мышлением. Если бы он сумел оставить воспоминания о всей своей жизни, это был бы замечательный памятник. Но и сохранившееся – это уже немало: был записан рассказ о молодых годах будущего владыки, и эти мемуары рано или поздно будут опубликованы. Он застал предреволюционные годы и помнил детской памятью события 1917 года, в школе и в личном общении его часто окружали люди старой императорской России. Его личность формировалась в годы сталинских репрессий, ему пришлось работать в тылу ради победы советских войск в Великой Отечественной войне. Его таланты наиболее широко раскрылись в церковной деятельности, сначала в священническом сане, потом в епископском. Он стал выдающимся деятелем Церкви в хрущевскую и брежневскую эпоху. Бог дал ему увидеть и пережить изменение политического строя в России в 80-е – 90-е годы ХХ столетия и начало возрождения Русской Православной Церкви. Поэтому – он человек-эпоха и даже этим чрезвычайно интересен.
Необычно яркой и плодотворной была и сама личность владыки. Он познал и радость общения с родными, и горечь потери и непонимания. В школе Миша Мудьюгин должен был вынести презрение и издевательства сверстников и педагогов за свою веру в Бога и происхождение (его отец был потомственным дворянином, перед революцией был представлен к чину действительного статского советника). Он даже успел отсидеть год в тюрьме за участие в религиозном молодежном кружке и потому может считаться исповедником веры. Мальчиком он прислуживал в Николо-Барградском храме, на углу нынешних 2-й Советской, Полтавской улиц и проспекта Бакунина (снесен в 1932 году), а после перехода клира в обновленчество по настоянию бабушки перешел на Афонское подворье, что на углу Полтавской и 5-й Советской. Миша с детства отличался большой религиозностью. Сам он вспоминал свое детство так: «Забрав привезенные из Петрограда богослужебные книжки, я отправлялся вглубь прилегавшей к нашему дому лиственной роще. Там, выбрав подходящий пенек, я превращал его в аналой и, положив нужную книгу, часослов или псалтырь, с упоением “правил службу”, вечерню или утреню, а то и целиком “всенощное бдение”, не говоря уже о немногих имевшихся в моем распоряжении акафистах. Оглашая лесок песнопениями, я, естественно, воображал себя монахом-отшельником, учеником великих подвижников, известных мне еще с петроградских времен по бабусиным Житиям Святых».
Владыка Михаил был чрезвычайно широко образован. В начале 30-х он закончил Институт иностранных языков по специальности: перевод технических текстов с немецкого языка, в 1946 году заочно (поскольку работал в Свердловске) закончил Институт металлопромышленности, а затем аспирантуру Котлотурбинного института, защитив кандидатскую диссертацию. Одновременно он несколько лет учился в Ленинградской консерватории по классу фортепиано и скрипки. На фортепиано он играл до инфарктов весны 1999 года, а на скрипке он перестал играть немного раньше из-за наступившей почти полной слепоты.
В середине 1950-х годов будущий владыка преподавал в Горном институте теплотехнику. Руководствуясь принципом: чтобы в чем-то разобраться, начни это преподавать, – Михаил Николаевич Мудьюгин, беспартийный и глубоко верующий человек, несколько раз читал курс истории КПСС. Одновременно с этим, решив все-таки стать священником, он начал заочно изучать семинарскую программу под руководством протоиерея Михаила Гундяева. Рукоположить его во священники хотел митрополит Григорий (Чуков), однако смерть владыки помешала осуществлению этого плана. Новый митрополит, Елевферий (Воронцов), на рукоположение доцента Горного института не решился, поскольку это грозило ему большими осложнениями в отношениях с Отделом по делам религии. Проблему разрешило знакомство с митрополитом Николаем (Ярушевичем), который рекомендовал Михаила Николаевича епископу Вологодскому Гавриилу (Огородникову). В 1958 году состоялось рукоположение, и новопосвященный иерей Михаил, уйдя с гражданской работы, остался служить в кафедральном храме Вологды, а затем был переведен в Устюжну.
Еще в 1932 году Михаил Николаевич Мудьюгин в религиозном кружке встретил свою будущую спутницу жизни Дагмару Александровну, русскую немку-лютеранку, впоследствии принявшую Православие с именем Мария. У четы Мудьюгиных родились две дочери. Однако вследствие тяжелой болезни в 1963 году супруга скончалась. Теперь о. Михаилу приходилось сочетать трудное семейное положение вдовца с церковным служением и заочной учебой в Ленинградской Духовной Академии, которую он закончил в 1964 году. Замеченный ленинградским митрополитом Никодимом (Ротовым) как замечательный и перспективный студент, после окончания Академии он, по его благословению, перевелся в Ленинград, начал преподавать в Академии латинский язык, историю и разбор западных исповеданий и через год уже стал доцентом и деканом Африканского факультета христианской молодежи, одного из важнейших творений митрополита Никодима. Уже осенью 1966 года, по представлению митрополита, Патриарх Алексий I назначил протоиерея Михаила Мудьюгина ректором Духовных школ, а 31 октября, по настоянию митрополита, только что вступивший в должность ректора о. Михаил принял монашеский постриг. Через шесть дней, 6 ноября 1966 года, в Троицком соборе Александро-Невской лавры он был рукоположен во епископа Тихвинского, викария Ленинградской митрополии. Через два года он был переведен на Астраханскую и Енотаевскую кафедру, но оставлен преподавателем догматического богословия Академии. С этого времени начинается его плодотворная церковно-научная деятельность.
В конце 1979 года владыка Михаил был назначен на Вологодскую кафедру. Он вернулся в город, в котором начал свое священническое служение. В 1993 г., будучи почислен на покой, владыка вернулся в Санкт-Петербург, продолжив преподавание в Духовной Академии. В 1999 году он был уволен из Академии ректором архиепископом Тихвинским Константином (Горяновым). 28 февраля 2000 года владыка Михаил отошел ко Господу.
Несмотря на загруженность епархиального архиерея, владыка Михаил находил возможность ездить в Ленинград читать лекции в Академии, а также активно участвовать в богословских собеседованиях, к чему он был привлечен еще митрополитом Никодимом. В богословской работе нашли применение все те гуманитарные знания и все те письменные работы, которые были выполнены владыкой в предшествующее время: имеется в виду знание иностранных языков, в первую очередь, немецкого и латыни, хотя владыка был знаком и с греческим, и с французским, и с английским языками. Актуальны и научно состоятельны были квалификационные работы – курсовое сочинение III курса «Реформация ХVI века как церковно-историческое явление», кандидатская диссертация IV курса Академии «Состояние римско-католической экклезиологии к началу II Ватиканского собора». Он активно использовал их на богословских собеседованиях, повторяя в докладах основные выводы, сделанные в этих работах.
Богословская деятельность владыки увенчалась написанием и защитой диссертации на степень магистра богословия «Учение о личном спасении по Священному Писанию и Священному Преданию», защищенной в Ленинградской Духовной Академии 13 июня 1972 года, после чего он получил звание профессора. Одновременно владыке приходилось трудиться в качестве члена Комиссии Священного Синода по вопросам христианского единства и межцерковных сношений, а потом и члена Синодальной Богословской комиссии.
Особым направлением деятельности архиепископа Михаила было его участие в богословских собеседованиях с лютеранскими Церквями Германии и Финляндии. Владыку Михаила лютеранская сторона характеризует таким образом: «Хорошо образованный и глубокий богослов, епископ Михаил стал наиболее важным членом российской делегации на этих собеседованиях». В ходе консультаций стало ясно, что владыка не только прекрасно понимает тонкости православного богословия и богословия лютеранского (привлекая для сравнения католическое богословие, которое он знал не менее глубоко), но способен размышлять над ними, четко отличать сильные и слабые стороны позиций договаривающихся сторон, идти на уступки в переговорах, «не сдавая позиций» православного богословия, но привлекая на свою сторону, переводя на «православный язык» мнение Лютера и его последователей. Позиция владыки была прямой и четкой, что заставляло его проявлять ригоризм даже тогда, когда другие члены православной делегации были готовы уступить мнению лютеранских богословов. Каждый раз «уступка» владыки означала, что лютеране поняли его позицию, согласились с ней, выразили ее своими словами и предложили «свою», а на самом деле православную, высказанную владыкой, формулировку. Привлекало и то, что он мастерски выстраивал логику и точно формулировал идею доклада, почти всегда отличавшегося оригинальностью и свежестью взгляда. Иногда, правда, тема явно его не интересовала, и в таком случае владыка, говоря подчеркнуто формально, давал понять, что рассуждать об этом он не собирается. Именно такая открытая и умная позиция православного архиерея сделала его в глазах лютеран не только самым уважаемым членом православной делегации, но и превратила многих видных лютеранских деятелей в его почитателей и друзьей.
Первые собеседования с его участием состоялись в Оденвальде (Германия) в 1967 году, а с финской стороной – в Турку в 1970 году с темой, посвященной Евхаристии. Результаты работы комиссии оказались столь обнадеживающими (в смысле становления межхристианского диалога), причем именно благодаря владыке, что 3 мая 1984 Университет г. Турку присвоил архиепископу Михаилу ученую степень доктора богословия honorius causa. Несмотря на небольшой кризис диалога в начале 1980-х годов, владыка Михаил занял такое исключительное положение в собеседованиях, что стал самым постоянным членом русской делегации – без пропусков до 1992 года, когда он почти одновременно был выведен за штат Патриархии.
Владыка довольно часто публиковал статьи на богословские темы в «Журнале Московской Патриархии» и в некоторых других печатных изданиях еще в советское время. В частности, в течение многих лет он состоял в редколлегии знаменитого церковно-научного журнала «Богословские труды». С началом перестройки он получил давно желанную возможность обращаться к людям через средства массовой информации, и владыка не упускал ни одного случая донести архипастырское слово или ответить на вопросы интервью для самых разных газет и журналов: от им же учрежденной епархиальной вологодской газеты или краевой газеты «Красный север» до центральной газеты «Правда» или лютеранской газеты «Neue Zeit». В последние годы управления Вологодской епархией владыке довелось стать членом Синодальной комиссии по подготовке и проведению празднования 1000-летия Крещения Руси. Последние годы жизни хотя и были для владыки не достаточно насыщенными, он находил силы читать лекции там, куда его приглашали: в Петербурге в Медицинской Академии последипломного образования (МАПО), гимназии Петершуле, радио «Теос», в Старой Руссе и даже Великом Новгороде.
Еще в бытность ректором и преподавателем Духовных школ владыка пытался восполнить пробел в методических указаниях для студентов Академии и начинающих священников по совершению богослужений. Так, им были подготовлены «Методическое руководство к совершению таинства исповеди», «Практические советы к совершению таинств крещения и миропомазания» и «В помощь при соврешении общественного богослужения (вечерни, утрени и Литургии)», изданные машинописью в ЛДА. Методическое руководство к совершению таинства исповеди было переиздано в книжном варианте в Киеве в 2001 году. Кроме того, впоследствии были изданы и еще две работы архиепископа Михаила – в издательстве Библейско-богословского института вышли Введение в основное богословие и Русская православная церковность. К 9-летию со дня кончины архипастыря была издана книга с его изречениями по разным поводам. Поскольку главный труд владыки – его магистерская диссертация оказалась не изданной (хотя сам владыка считал ее публикацию полезной), решено восполнить данный пробел и опубликовать ее в двух частях в десятую годовщину его смерти.
Казалось бы, тема православного учения о спасении была исчерпана трудом архиепископа, впоследствии Патриарха Сергия (Страгородского), который так же защитил магистерскую диссертацию на тему «Православное учение о спасении», которая даже на сегодняшний момент считается лучшей книгой по данному вопросу, изданной в России. Однако владыка Михаил посчитал, что может так поставить вопрос, что тема зазвучит не менее актуально, а содержание будет обладать достаточной новизной. Он посчитал, что Патриарх Сергий «высказывает много замечательных мыслей, подкрепленных опять-таки многочисленными выдержками из Св. Писания и особенно из святоотеческого наследия. Следует, однако, признать, что эти мысли не представляют собой стройного изложения православного учения о спасении как законченного целого, в результате чего критически полемическая первая часть труда покойного иерарха оставляет у читателя много более сильное впечатление, чем вторая – позитивная. Полностью разделяя убеждение Патриарха Сергия в преимуществе нравственного подхода к проблеме спасения по сравнению с юридическим, читатель все же остается в недоумении, как могло случиться, что это понимание не только занимало доминирующее положение в православном богословии в течение ряда столетий, но и прочно внедрилось в религиозное мышление рядового православного человека, сохраняя свои позиции в его психологии и в настоящее время. Ссылка на зловредное влияние западного богословия представляется не очень убедительной, т.к. законность стремления к освобождению от кары за грехи и к награде за добродетель находит себе обоснования не только в многочисленных учительных святоотеческих высказываниях, начиная со времен Ермы, Иустина и Тертуллиана, но и в самом Св. Писании выражена столь ярко, что усматривать в соответствующих текстах лишь педагогический прием значит явно недооценивать их категоричность и непреложность». Преодолению указанных недостатков должна служить работа владыки Михаила.
Не пересказывая работы, которая предлагается читателю в данном издании, отметим, что владыка Михаил, на наш взгляд, добился своей цели – как с точки зрения убедительности, так и с точки зрения научно-систематизированного подхода и корректировки труда покойного предстоятеля. При чтении работы владыки Михаила возникает иной раз приятное ощущение полета мысли, когда, подготовив читателя описанием и характеристикой всех составляющих проблемы, к примеру, святости, автор делает неожиданный вывод и в нескольких емких и метких словах убеждает в правильности сделанного заключения. Таков, например, вывод владыки касательно содержания личной святости: «Итак, любовь, наряду с верой и надеждой, – устойчивый неотъемлемый элемент состояния спасения, иначе – святости. Она превосходит по своему значению, по своей абсолютной ценности и важности как веру, так и надежду, и в то же время дополняет и оплодотворяет их, придавая вере жизнь и действенность, а надежду очищая от своекорыстия и эгоистической тенденции».
Все работы владыки, и «Учение о личном спасении» не исключение, скрупулезно методологически и логически выверены. Каждый раздел начинается с общих представлений, с определения терминов и общих посылок автора, далее следует изложение евангельского взгляда на предмет изучения, а затем он подкрепляется многочисленными святоотеческими высказываниями, демонстрирующими различные оттенки и даже широту взглядов церковной богословской традиции. Среди цитируемых отцов – святители Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов, блаженный Августин, преподобные авва Дорофей, Макарий Великий, Иоанн Кассиан, Феофан Затворник и многие другие. В некоторых случаях владыка приводит мнения католиков и протестантов, чтобы оттенить православную позицию по данным вопросам. При этом автор ссылается на латинский текст блаженного Августина или Фомы Аквинского, на немецкий текст Лютера и других. При необходимости проводятся экскурсы в психологию, филологию, историю и даже химию ради получения наиболее объемного представления о предмете изучения.
Вклад владыки Михаила в сокровищницу православного богословия достаточно велик. Если абстрагироваться от той стройной концепции, которая выстраивается в его магистерской диссертации, можно указать еще на один пример. Во взгляде владыки Михаила на дело человеческого спасения есть существенная деталь: для спасения необходимо участие в жизни Церкви, участие в богослужении, особенно в Таинстве Причащения, однако для него осталась чужда идея евхаристического богословия, представленная, в основном, трудами американских православных богословов (протоиереев Николая Афанасьева, Георгия Флоровского, Александра Шмемана). Более того, он смело критиковал их за чрезмерное внимание к Евхаристии и сведению всей церковной жизни к участию в ней. При этом владыка стал одним из тех людей, которые сообщили современному евхаристическому богословию современное безбоязненное использование терминов «преложение», «пресуществление», и сформулировали их православное значение.
Думается, тема учения христианства о спасении не закрыта. Тем более что один из основных трудов по этой теме – диссертация архиепископа Михаила – еще не опубликован. Наша задача – ликвидировать этот пробел. Обидно, что современные авторы, пишущие на эту тему, опираясь на работу владыки, не дают себе труда сослаться на источник, откуда взята та или иная мысль. Труд владыки Михаила печатается нами без каких бы то ни было заметных изменений. Сохранена авторская орфография, и только пунктуация приведена в соответствие с современными нормами. Прежняя разбивка по страницам не учтена. Сноски были несколько унифицированы, однако большей частью оставлены в том виде, в каком они представлены в оригинале. В тексте оставлены ссылки на Уголовный кодекс РСФСР, оставлено цитата из сочинений Ленина как знак ушедшей эпохи, в которой владыке пришлось трудиться, тем более что указанные цитаты настолько удачно вписаны в текст, что образовавшийся логический пробел пришлось бы чем-нибудь заполнять. В приложении публикуется статья архиепископа Михаила «Любовь к Богу и к людям в Ветхом и Новом Завете», на которую он сам ссылается в тексте диссертации.
Данное издание не могло бы состояться без помощи многих людей. Среди тех, кого издатели считают своим приятным долгом поблагодарить за помощь над работой по подготовке издания, мы хотели бы вспомнить И. В. Немировскую, в прошлом сотрудницу библиотеки Санкт-Петербургской Духовной Академии, Ю. А. Соколова, И. В. Бубнову и многих других почитателей памяти приснопамятного владыки.