Календарный этюд Юрия Рубана
Среди множества имен церковного Месяцеслова имя пророка Илии (20 июля / 2 августа) занимает особое место: мало кто из святых пользуется таким почитанием в православном народе. В то же время он предстаёт фигурой полусказочной, каким-то соперником Зевса Громовержца, который разъезжает по небесам в колеснице и мечет на землю молнии. Одновременно он так «охлаждает» в день своего праздника воду в реках и озерах, что купание в них становится для суеверных россиян делом почти гибельным (реальная температура воды, особенно в южных регионах, не учитывается)! Разумеется, великий пророк в этом отнюдь не повинен; виновата полуязыческая народная традиция и неумение понимать древнюю письменность с её образно-поэтическим языком, обилием гипербол и красочных метафор, буквальное восприятие которых и рождает нелепые фантазии. Можно сто раз читать библейское повествование о пророке, но без понимания исторического контекста – это бесполезно.
Греческая икона Пророк Илия в пустыне, сер. XVII в. Византийский музей в Афинах
Что же мы достоверно знаем об Илии? В какой обстановке он жил? Что происходило почти три тысячи лет тому назад на Ближнем Востоке?
Израильское царство в IX веке до н. э.
Жизнь Илии (точнее, только годы общественного служения) описана в библейских хроникальных 3-й и 4-й Книгах Царств и отражает реальный религиозный конфликт того времени. Он появляется в истории уже зрелым человеком, и о его происхождении известно лишь, что он – «фесви́тянин из жителей галаа́дских» (3 Цар. 17:1). Главное дело пророка – борьба за веру в истинного Бога, за сохранение нравственных и социальных законов Моисеевой религии, из которой выросло христианство. На это указывает и само теофорное имя «Илия» («Мой Бог – Яхве»).
После смерти царя Соломона (ок. 931 до н. э.) его блестящая монархия разделилась на два соперничающих царства – Израильское (со столицей в Самарии) и Иудейское, на территории которого остался Иерусалим. Вскоре Израиль, испытывавший культурную экспансию со стороны высокоразвитых соседей – Сирии и Финикии, оказался под угрозой полной утраты своей уникальной религиозной самобытности.
Джон Байэм Шоу. Иезавель. 1896
Кризис достиг апогея в первой половине IX века до н. э., когда женой слабохарактерного царя Ахава (874–853) стала финикиянка Иезаве́ль, дочь тирского царя-жреца Ефваа́ла (Итбаа́ла). Она стремилась полностью уничтожить богооткровенную религию Моисея и сделать культ своего бога Ваала государственной религией Израиля. По приказу этой фанатичной язычницы алтари Яхве были разрушены, а Его служители перебиты.
Яхве или Ваал?
Ваал (Бел) – это ханаанейский (финикийский) бог бури, дождя, плодородия и физической похоти. Культ Ваала и его супруги Астарты сопровождался «священной проституцией» (привлекавшей молодых израильтян) и ночными радениями с плясками в особых рощах, вокруг огромных каменных фаллических изображений (евр. мацце́бы – «высоты», как смущённо переводит этот непристойный термин наша Библия). По дорогам слонялись женоподобные языческие жрецы, многие из которых были скопцами, и высокими голосами распевали ритмичные гимны, вводившие слушателей в экстаз.
В это время и появляется в нравственно погибающем Израиле пророк Илия. Он безбоязненно предрекает страшную засуху, посылаемую Богом для вразумления богоотступников (о ней свидетельствуют и финикийские тексты). Вскоре пересыхают последние источники; царь и народ убеждаются в правоте слов пророка и соглашаются с предложением Илии устроить между ним и служителями Ваала религиозное состязание, которое должно зримо открыть сомневающимся истинного Бога.
Лукас Кранах Младший. Пророк Илия и жрецы Ваала. 1545.
Царь Ахав и многочисленные израильтяне, собравшиеся у горы Карми́л (давшей название католическому ордену), на побережье Средиземного моря, воочию убеждаются в ложности Ваала. Библейский автор не без сарказма описывает, как языческие жрецы, скакавшие вокруг своего жертвенника весь день, громко вопившие («Ваа́ле, услышь нас!») и в экстазе коловшие себя до крови ножами, не смогли добиться от Ваала никакого знамения. Напротив, по молитве Илии, в которой он просил Бога явить Себя «в огне» и обратить сердца людей, ниспавшее с небес пламя поглотило дрова и лежавшую на них жертву, обильно политую водой, что исключало сомнения в истинности чуда. Народ пал на колени и каялся в своём отступничестве, восклицая «Яхве (Господь) – вот [истинный] Бог!», а Илия торжествовал победу. Языческие жрецы, развращавшие народ, были казнены. Вслед за этим хлынул дождь, и засуха отступила (3 Цар. 18:20–40).
Неудавшаяся миссия?
Но восстановления истинной веры не произошло: царь Ахав вновь оказался бессильным перед яростью Иезавели, объявившей пророка своим личным врагом. «И послала Иезавель гонца к Илие сказать: «Если ты – Илия, то я – Иезавель; пусть тό и тό сделают мне боги и ещё больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоей душой того, чтό сделано с душой каждого из них»» (3 Цар. 19:2). Неумолимая царица хочет отомстить за своих погибших жрецов.
Илия бежит к священной горе Синай, где некогда Моисей получил свои знаменитые Законы, а Израиль осознал себя народом Божиим и двинулся на завоевание Земли Обетованной. Пророк в отчаянии говорит Богу о крахе своей миссии и «неудавшейся» истории Израиля, которую он своим символическим сорокадневным путем через Синайскую пустыню словно бы хочет обратить вспять. «Сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять её» (3 Цар. 19:10).
Нет, не всё потеряно! – слышит в ответ Илия. Бог открывает ему, что остались в Израиле семь тысяч человек, «не преклонивших колени перед Ваалом». Он должен вернуться в страну и избрать себе преемника в лице Елисея, который и завершит начатую им борьбу за веру.
Огненное восхождение Ильи-пророка на Небеса. Нижегородская школа, кон. XV– нач. XVI вв.
Земная жизнь Илии после этого завершена: его плащ пророка падает у ног Елисея, а сам он таинственно исчезает – возносится на небо «в огненной колеснице» (символ особой богоизбранности).
Место Илии в христианстве
Икона пророка Илии в нижнем храме Феодоровского собора. Иконописец архимандрит Зинон (Теодор). 2012 г.
В христианской традиции Илия – один из двух ветхозаветных святых, не увидевших смерти на земле, но удостоенных рая ещё до прихода Иисуса Христа. Поэтому на некоторых иконах Воскресения можно видеть Илию и Еноха у ворот рая, встречающих древних праведников, выводимых Христом через взломанные ворота ада.
Второе явление на земле Илии происходит перед пришествием Мессии, и Христос сам указывает на Иоанна Предтечу как на пророка, явившегося перед Ним «в духе и силе Илии», но оставшегося трагически неузнанным (см.: Мал. 4:5; Мф. 11:14; 17:10–13). Вместе с Моисеем он также является на горе Фавор во время знаменательной сцены преображения Иисуса Христа. Два самых авторитетных человека Ветхого Завета олицетворяют собой Закон и Пророки – два первых и важнейших раздела еврейской Библии. (Подробнее о смысле этого явления смотрите в моём этюде о празднике Преображения Господня.)
Илия в народной традиции и иконописи
Известно, что наши предки с глубокой древности благоговели перед этим угодником Божиим. В Киеве ещё до официального крещения Руси была церковь во имя Святого Пророка Илии (упоминается в «Повести временных лет» под 944-м годом).
Но в полуязыческой славянской традиции (от которой мы до сих пор не можем избавиться) Илия – могучий и грозный распорядитель самых страшных и благодетельных сил природы. Он посылает на землю молнию, гремит по небу, разъезжая в своей колеснице, карает тёмные адские силы, низводит на поля дождь и даёт им плодородие. В одном древнерусском сборнике находим такое объяснение: «Молния есть сияние огня сущаго вверху на тве́рди (*); небесный же огонь, то ты разумей огнь сущий, его же Илия молитвою сведе́ на полена и на всесожжение. Сего огня сияние есть молния». Коротко и ясно! С принятием христианства славяне вольно или невольно отождествили святого пророка Илию с Перуном, которого наши предки также считали главным распорядителем грома, молнии, дождя и других явлений стихии.
В отличие от других праздников, в «Ильин день» не совершали каких-либо значительных обрядов; в то же время к этому дню приурочено множество верований, календарных и хозяйственных примет, запретов. Большинство из них связаны с сельскохозяйственным календарём, а сам этот день, как правило, совпадал с началом жатвы. «До Ильи поп дождя не умолит, после Ильи баба фартуком нагонит», – читаем в словаре Владимира Даля. И ещё: «Илья-пророк два часа светлого времени уволок», «Ильин день до обеда – лето, поле обеда – осень», «Илья лето кончает». Грустно, но это так, не за горами – «Первый Спас», действительный предвестник осени.
Русская иконография Илии сложна и разнообразна. Наряду с единоличными образами Илии среди других пророков (росписи куполов храмов, иконы пророческого ряда иконостаса), широкое распространение получили композиции, имевшие прообразовательное значение. Чудесное «Кормление пророка Илии вороном» (3 Цар. 17:2–6) – это ветхозаветный прообраз новозаветной Евхаристии, а «Огненное восхождение Илии на небо» (4 Цар. 2:8–14) – это указание на Вознесение Иисуса Христа. Представление об Илии как об одном из первых обитателей рая запечатлено в иконах «Воскресение-Сошествие во ад», где он вместе с Енохом встречает ветхозаветных праведников у райских врат.
Литература: Цветков В. Житие св. пророка Илии. М., 1900; Макашина Т. С. Ильин день и Илия-пророк в народных представлениях и фольклоре восточных славян // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982. С. 83–101; Горшкова В. В. Служба Илии Пророку и икона «Илия Пророк» из собрания Ярославского художественного музея // Литургия, архитектура и искусство Византийского мира. СПб., 1995 (Византинороссика. Т. 1). С. 138–146. Церковно-народный месяцеслов на Руси И. П. Калинского. М., 1997. С.149–152; а также статьи в богословских энциклопедиях.
Прим. (*) «Твердь», согласно наивным космологическим представлениям библейских времен, – прозрачная перегородка, представляющая собой небесный свод, который не дает небесной воде затопить землю. К нему прикреплены Солнце и Луна и прочие «светила» (см.: Быт. 1 гл.).