«Правило веры и образ кротости»

«Хвали зиму после Никόлина дня», – гласит древнерусская пословица. Правда, в последние годы эта народная мудрость часто не оправдывается. Зима не спешит приветствовать того, кто стал её воплощением, хотя никогда не видел наших прекрасных заснеженных елей. Конечно же, речь идёт о святом Николае Чудотворце, личное имя которого в переводе с греческого – «Побеждающий народ». Для многих россиян он просто Никόла, а один из двух церковных праздников его памяти в народной традиции – «Никола Зимний» (6/19 декабря).

О чём рассказывает житие Святого?

Николай Чудотворец принадлежит к рангу святых из высших иерархов (архиереев), именуемых «святителями». Время его жизни относится ко второй половине III – первой половине IV века, но его первое житие («биография») появилось лишь полтысячелетия спустя. Здесь он сразу предстаёт как обобщённый образ идеального пастыря: с одной стороны, он – «правило (канон) веры и образ кротости», с другой – бесстрашный и нелицеприятный «печальник» о людях.

Отказавшись от родительского наследства, юный Николай посвятил себя служению христианской Церкви. Народ избрал его своим Архипастырем (в древности церковные должности были выборными, а не номенклатурными), и Николай стал архиепископом города Ми́ры, столицы римской провинции Ли́кия на юго-западе Малой Азии (отсюда его прозвание «Мирлики́йский»). Избрание сопровождалось видениями Иисуса Христа и Богоматери, поднесших ему главные знаки епископского достоинства – Евангелие и омофόр, носимый во время богослужения на плечах. (Эта длинная широкая лента, украшенная крестами, ткавшаяся ранее из овечьей шерсти, символизирует «заблудшую овцу», лежащую на плечах Христа.) С этими знаками архиерейского отличия святитель Николай и изображается чаще всего на русских иконах. Высокий лоб, седая борода и заботливый взгляд «пастыря» придают его изображениям легко узнаваемый «портретный» облик.

Ко времени правления римского императора Константина Великого (306–337), первого христианского «кесаря», житие относит рассказы о заступничестве святого Николая за несправедливо осуждённых. Он выхватывает из рук палача меч и спасает трёх несправедливо приговорённых к смерти горожан; во сне является императору и убеждает его оправдать трёх опальных полководцев, а хлеботорговцу велит везти товар в голодающие Миры. Он творит многочисленные чудеса на море, а однажды оживляет несчастных школяров, разрезанных на части коварным владельцем постоялого двора, – и потому становится патроном мореплавателей и школьников.

Святитель Николай в западной традиции

Особое место святитель Николай занимает в западной христианской фольклорной традиции. Здесь он стал объектом своеобразной народной мифологизации (наивной и чистосердечной, присущей простым христианам, сердиться на которую историки не вправе) и превратился в знакомого всем Санта Клауса. По мнению покойного академика Сергея Аверинцева, голландское имя святого – Си́нте Кла́ас – трансформировалось в Санта Клаус, что значит просто «Святой Николай»! Его модификацией является английский Father Christmas – «Батюшка Рождество». В России же эта ниша занята, с некоторыми оговорками, хорошо знакомым нам с детства щедрым, добрым и могущественным Дедом Морозом, явным «язычником» славянской мифологии.

Санта Клаус (старая открытка)

Расставаясь с родительским богатством, святитель Николай помог одному впавшему в крайнюю нищету отцу, уже готовому согласиться с тяжкой участью трёх своих дочерей-бесприданниц. Ночью он тайно подбросил в их печальный дом три узелка с золотом – на приданое каждой девушке. Став неведомым благодетелем, Санта Клаус с тех пор каждую рождественскую (или новогоднюю) ночь подкладывает под ёлку ребятишкам подарки. «Скоро он вновь придет, с чем-то на этот раз? Как интересно!» – восклицают нетерпеливые дети. – «Ну потерпите же немного, ждать осталось совсем недолго!» – увещевают их родители.

(Замечание. Статья предназначалась многоконфессиональной аудитории университетского журнала, чем объясняется её культурологическая направленность. См.: Рубан Ю. Санта Клаус или святой Николай? // Studio: Журнал для изучающих иностранные языки. СПб.: СПбГУ, 1999. № 4. – С. 32–33.)