Журнал «Вода живая». Дыхание с обратной стороны полотна

Есть читатели, которые сначала пролистывают журнал (часто с конца) — чтобы дать глазу возможность зацепиться за интересный заголовок, красивую фотографию или картинку. Сначала трогать страницы, вдыхать типографский запах, смотреть и выискивать интересные художественные пятна, разглядывать, а потом — читать. И есть в «Воде живой» страницы, которые непременно остановят взгляд листающего: страницы с иллюстрациями Олеси Гонсеровской. Требуется время, чтобы побыть с ними, понять, прожить, увидеть и прочувствовать их послание.

В жизни эта молодая художница — нежный, внимательный, умеющий сохранить независимость и при этом не противопоставлять себя другим человек. Линии, штрихи, мазки, пятна смело вытанцовывают из-под ее руки, соединяясь в фигуры, истории, притчи. Словно при соприкосновении с текстами Библии и словами богословских статей в сердце Олеси происходит очень живая реакция… и проявляется то, что укоренилось и дало плоды на чуткой земле внутреннего мира. Словно мы становимся свидетелями диалога, свидетелями чуда претворения словесного в образное. Можно уловить свежее дыхание и перелистнуть страницу, можно подолгу разглядывать рисунки, удивляясь, как много смысла несет каждая деталь, можно, прочитав статью, сверить свой внутренний камертон с Олесиным и согласиться или же не согласиться с выбранным изобразительным решением… Но эти иллюстрации не оставят равнодушным. Конечно, их можно воспринимать просто как необходимое графическое оформление разворота, «чтобы было на чем отдохнуть глазу» (и это тоже немало!), но всегда хочется идти глубже…

Как придумываются образы? Возьмем статью о библейской монархии (см. «ВЖ» №6, 2013 г.) — непростой текст, не «прорисовываемый» обычными иллюстративными приемами.

— Сначала у меня появились образы власти — пирамида, треугольник, — рассказывает Олеся Гонсеровская. — Я ищу отклик в статье, начинается мой диалог с текстом. Через текст статьи я начинаю расшифровывать образ: пытаюсь рисовать треугольник, но прихожу к выводу, что он будет непонятен читателю. И здесь я начинаю прорабатывать запасной вариант — образ царя как пастуха. У меня главное — прочувствовать идею статьи, понять ее, а потом адекватно и поэтически переложить на язык изображения. Я ухожу от иллюстрации конкретного действия, мне кажется это лишним — просто прорисовать то, о чем и так уже написано. То есть мне важно найти и разгадать в тексте момент (чаще всего не центральный и не самый острый), который пригоден, чтобы проиллюстровать атмосферу статьи или подчеркнуть ее не самую лицевую сторону.

Слово Евангелия — живое и действенное, оно входит в человека, запускает глубокие внутренние процессы, поднимает вопросы или снимает их, утешая. И бывает сложно даже словами выразить то, что понял, — а кто-то может изливать это на плоскость листа…

— Над Библией я всегда ломаю голову, — говорит Олеся. — С одной стороны, это текст, который современен каждому из нас, поэтому, по сути дела, все должны быть в джинсах — кто с пушкой, кто с пачкой долларов. С другой стороны, от исторической реальности никуда не уйдешь. Отсюда библейские, южные пейзажи в моих работах. Еще одна вещь, которая меня волнует — это то, что Библия апеллирует к любой национальности. Иллюстрировать надо максимально универсально — без привязки к какой-то культуре, иначе возникнет отторжение у представителей другой культуры. К сожалению, все факторы сочетать сложно. Иногда я пытаюсь уйти в символы, чтобы не касаться ни истории, ни культуры. Символы современного масскульта — сердечки, смайлики — как ни странно, не вызывают у меня отторжения. Я пытаюсь сочетать этот язык с языком православной культуры.

И вот что выходит: чем больше художник «ломает голову» и чем строже выспрашивает сердце, тем более густым получается творчество, тем больше остается пространства Божиему Ветру дышать через изломы и напряжения.

Вот уже пять лет подряд Олеся Гонсеровская создает «богословие в картинках» — иллюстрирует проповеди, богословские и исторические тексты, которые выходят в рубрике Lingua Sacra епархиального журнала «Вода живая».

Проповедь подразумевает обращение к библейскому тексту: текст, созданный два тысячелетия назад, истолковывается применительно к сегодняшнему дню. Это возможно благодаря тому, что Церковь признает особые свойства Священного Писания: оставаясь исторически обусловленным, этот текст, тем не менее, вдохновлен самим Творцом и является, таким образом, откровением тайны о Нем — вне зависимости от времени. Можно ли передать диалектику временного и вневременного характера Библии посредством графики?

Глядя на некоторые из иллюстраций Гонсеровской, не сразу понимаешь, о каком времени идет речь: о современности, о недавнем прошлом или о библейских временах. Предметы, принадлежащие к разным временным и смысловым пластам, хаотично разбросаны по плоскости — взаимоотношения между предметами случайны, они рождают у зрителя произвольные ассоциации. Эта множественность цепочек случайных ассоциаций чужда зрелой религиозности, которая выстраивает строгие символические системы; и вместе с тем, эта хаотичность, похожая на хаотичность звезд на небе, отражает религиозный опыт в его первозданном виде — именно его получает человек, глядя на чистое звездное небо.

Чувство — вот ключевое слово для понимания творческого процесса художника. В каждом тексте Олеся Гонсеровская пытается найти нечто созвучное своему опыту, ее картины отражают внутренний диалог с текстом. Как ни странно, верхняя, событийная канва текста при этом уходит на второй план.

Но, наверное, самое ценное в работах Олеси Гонсеровской — это смелость: она не боится говорить своим языком, наделять богословский текст своей системой образов. Она проявляет удивительную чуткость и ответственность перед тем, о чем говорит. А смелость и ответственность — увы, не самые распространенные среди художников качества.