Как было
Долгое время наша община жила подобно Робинзону Крузо, который оказался на необитаемом острове. Часовня Новомучеников и Исповедников Российских располагалась на одной из центральных улиц города, была видна издалека, но попасть туда, оказаться в храме на богослужении было непросто. Мы оставались в блаженной предоставленности самим себе. Вплоть до осени 2012 г. (лишь тогда было введено ежедневное дежурство в храме) часовня, как правило, была закрыта в небогослужебное время. Литургия же совершалась не ежедневно, а только по праздникам и в воскресные дни, с 2009 г. начали служить раннюю литургию по четвергам.
Прийти в незнакомый храм на богослужение, которое начинается в 7.00 (а исповедь в 6.30), постороннему человеку представлялось крайне неудобным. Как итог— богослужебные собрания посещались в основном теми, кто состоял в общине, разделял ценности и убеждения прихода. Если говорить о воскресных литургиях, то доступ «посторонним» в часовню был затруднен переполненностью храма— часто даже войти в него было крайне сложным делом. Оно ещё больше усложнялось, если интересующийся приходил на воскресную литургию с ребенком. Отчасти именно для решения этой проблемы, для «разгрузки» воскресной литургии было заведено совершение по воскресным дням в дополнение к поздней еще и ранней литургии.
Всё же сумевший попасть на воскресную литургию в нашем храме православный петербуржец сталкивался с новым барьером. Выяснялось, что участвующие в богослужении представляют собой сообщество людей с высоким уровнем групповой солидарности, связанных узами товарищества (почти все знакомы почти со всеми), их участие в богослужении было сознательным (чтение молитв вслух всем приходом, совместное пение, стопроцентное участие прихода в Евхаристии) и… всё это было не совсем привычно для рядового прихожанина петербургских храмов. Если эти черты общинной жизни вызывали симпатию у захожанина и он желал оказаться частью прихода, то сразу возникали очередные препоны: а как это сделать? Как с кем-то можно познакомиться? Где получить информацию о внутренней жизни прихода? В течение долгого времени пространством, где происходило подобное «знакомство-инструктаж», были чаепития. Но с демонтажем белого дома практика воскресных чаепитий, «литургии после литургии» исчезла…
Притом, что приход храма-часовни Новомучеников и Исповедников Российских, как показано, был труден для посещения не-членом общины, в 2010-2012 гг. он рос довольно активно. Как же приходили новые люди в нашу общину? Как пополнялся наш приход новыми братьями и сестрами?
В основном работали два канала. Во-первых, новые люди попадали в часовню Новомучеников и Исповедников Российских и оставались, приводимые за руку тем, кто уже являлся членом общины. Так община пополнялась родственниками, друзьями и коллегами тех, кто уже был прихожанином храма-часовни.
Второй способ пополнения прихода новыми членами представляли собой курсы оглашения. Первейшая цель катехизации, длящейся с сентября по апрель-май, как раз была введение, постепенное и построенное в соответствии со специальным методическим планом, новых людей в наше братство. Крещение, первая исповедь и первое причастие служили теми рубежными точками, после которых начиналось действительное, осознанное членство в общине храма-часовни Новомучеников и Исповедников Российских.
Описанные механизмы вовлечения новых прихожан являются, признаемся, самыми проверенными и эффективными. Они целиком соответствуют новозаветным стандартам обустройства христианского братства. Однако и они обладают некоторой погрешностью и дают сбои. Сам автор этих строк совместно со свой супругой в 2005 г. несколько раз приходил на богослужение в храм, располагавшийся в стенах Феодоровского собора. Но поскольку мы не участвовали в оглашении и не были знакомы с кем-то из актуальных членов прихода, то наши посещения литургии не переросли в принадлежность к самой общине. Лишь три года спустя мы опять вернулись в Феодоровский собор, остаться в котором нам помогли появившиеся друзья.
Как стало
За последние полгода наша община переживает стремительную трансформацию. Обстоятельства, которые совершаются с нами как общиной, но которые не всегда инициируем мы сами, требуют от нас переосмысления природы своей общинности.
«Феодоровский собор» есть новая стадия в жизни общины. Главное, наиболее характерное свойство этой стадии— открытость. С момента освящения Святейшим Патриархом Кириллом 14 сентября 2013 г. верхнего храма собор всегда открыт. Каждый проходящий мимо может зайти в него с 6.20 до 19.00, посетить нижний и верхний храм. В соборе ежедневно есть дежурные, которые не только следят за порядком и безопасностью в храме, но и готовы ответить на вопросы зашедшего в храм человека относительно собора или церковной жизни в целом. Совершается ежедневная ранняя литургия.
Благодаря всем этим переменам Феодоровский собор оказался в центре внимания больших групп лиц. В наш храм заходят жители окружающих домов, экскурсионные группы; граждане, отправляющиеся с Московского вокзала; родственники тех, кто проходит лечение в соседней больнице им. С. П. Боткина. Например, именно благодаря этим людям всенощные бдения, совершаемые накануне воскресных дней, обычно малолюдные, в настоящее время стали гораздо более популярны.
Что требуется от нас в связи с этим наплывом незнакомцев? Самое очевидное и при этом совершенно неверное— сомкнуть ряды и еще четче отрефлексировать свою непохожесть на остальных, «внешних». Но евангельское учение и учение Церкви требует от нас совершенно обратного— прежде всего, нам надо заметить этих людей. Далее, заметив, надо быть щедрым, подарить им свою улыбку, поздороваться, пригласить на чай после литургии. Внешние и незнакомцы— это не угроза и искушение, как изредка хочется думать, а благословение и новые, отсутствовавшие раньше возможности.
Итак, как относиться нам к этим переменам? Не окажется ли, что Феодоровский собор с его принципиальной открытостью новым, посторонним людям, доступностью для захожан, беззащитным перед их критической, отстраненной (или наоборот, предвзятой) оценкой? Не станет ли Феодоровский собор отрицанием и гибелью всего ценного и дорогого, что присутствовало в общинной жизни, когда приход располагался в часовне Новомучеников и Исповедников Российских? На это затруднение лучше всего будет ответить словами знаменитого немецкого философа Гегеля. Рассуждая о развитии мира, в котором одно диалектически сменяет другое, он пишет, что «почка исчезает, когда распускается цветок, и можно было бы сказать, что она опровергается цветком; точно так же при появлении плода цветок признается ложным наличным бытием растения, а в качестве его истины вместо цветка выступает плод. Эти формы не только различаются между собой, но и вытесняют друг друга как несовместимые. Однако их текучая природа делает их в то же время моментами органического единства, в котором они не только не противоречат друг другу, но один так же необходим, как и другой; и только эта одинаковая необходимость и составляет жизнь целого».
Будем надеяться и приложим все свои духовные силы, чтобы этот «момент органического единства» сохранился бы и в жизни нашего прихода. Возможно же сие лишь благодаря присутствию в нашей жизни, соборной и индивидуальной, Святого Духа.
иерей Алексий Волчков
