Отрывок из главы 2-й, в которой отец Зинон рассказывает о нижнем храме Феодоровского собора «от первого лица».
В воскресенье (День Господень), а также в праздничные дни, каждый христианин приходит в храм, где собирается вся местная община для того, чтобы засвидетельствовать свою принадлежность к новому народу Божию, и для участия в главном Таинстве Церкви – Таинстве Евхаристии. Поэтому на стене центральной апсиды, где находится трапеза (в просторечии – престол), молящиеся видят то, что невидимо совершается во время Литургии. В центре композиции – Христос, Он совершитель Таинства; Он и Священник, и Жертва; Он – принимающий жертву и раздаваемый руками служащих клириков.
Фрагмент центральной фрески «Причащение апостолов»
С двух сторон к Нему приближаются апостолы. Они, самовидцы воплотившегося Слова, составили ядро Вселенской Церкви. Необходимо сделать маленькое уточнение: данная композиция – не изображение Тайной Вечери.
Многие прихожане и даже священнослужители спрашивают: а где здесь Иуда?
На этой фреске представлен Христос, преподающий Свои Тело и Кровь апостолам и всему собранию верных.
И состав апостолов здесь иной, нежели на Тайной Вечере. Непременно изображаются все четыре евангелиста, из которых только двое входили в число Двенадцати, и Павел. Слева от центра: Петр, Иоанн, Лука, Симон Зилот, Иаков Алфеев и Филипп. Справа: Павел, Матфей, Андрей, Марк, Варфоломей и Фома.
Иконография апостолов сложилась в глубокой древности, и тот, кто интересуется церковным искусством, легко узнает каждого из них.
У Петра и следующих за ним руки открыты, так как они готовятся принять из рук Христа часть Святого Хлеба, у Павла же и следующих за ним, приближающихся к Чаше, руки покрыты одеяниями. Этот элемент проник в иконографию из придворного этикета византийских василевсов. Каждый подходящий к императору обязан был спрятать руки под одежду. Делалось это для того, чтобы никто не мог внезапно выхватить меч и наброситься на государя. Этот обычай стали рассматривать как знак благоговения. На мозаиках Рима и Равенны апостолы и мученики, приближающиеся к Христу, почти всегда изображены с покрытыми руками.
В центре композиции – Христос. В левой руке Он держит дискос со Святым Хлебом, а правая простерта в жесте оратора. Этот жест не следует понимать как именословное благословение. В Древнем Риме существовала целая система жестов, которыми ораторы сопровождали свою речь. Жесты менялись в зависимости от ее содержания. В данном случае Христос обращается к апостолам с определенной речью. Установительные слова Евхаристии, начертанные вверху, и есть ее содержание: «Приимите, ядите…» и «Пийте от нея вси…». Их я намеренно написал по-гречески, на языке оригинала Евангелия. По-церковнославянски эти слова знают все, и небесполезно было бы знать их по-гречески. Да и графика греческих букв выглядит здесь более органично.
И еще маленькая деталь: вместо привычной евхаристической чаши вы видите необычной формы сосуд. Это – кратúр, древнегреческий сосуд для смешивания вина с водой. Для Таинства всегда употребляли вино, разбавленное водой. Поэтому кратир встречается на всех древнейших фресках и миниатюрах.
Теперь немного о композиции, помещенной в конхе апсиды. В центре – этимасия, или уготованный престол. Это символ Парусúи, то есть Второго пришествия Христа во славе. Особенно часто подобный сюжет встречается в ранний период христианского искусства, но содержание его остается актуальным всегда. Ведь Христос приходит к Своим в каждой Евхаристии, все мы «чаем воскресения мертвых и жизни будущаго века». И хотя сегодня острота этого ожидания ослаблена, все же мы, как и наши братья первых веков бытия Церкви, ожидаем Христа, «паки грядущаго судити живым и мертвым».
По обеим сторонам престола – символы четырех Евангелистов, ибо прежде, чем наступит конец, надлежит быть проповедану Евангелию Царства по всей вселенной.
Что касается орнамента, разделяющего верхнюю и нижнюю композиции, то это очень распространенный в древнегреческом искусстве меандр. Своим названием он обязан реке Меандрос в Малой Азии, имеющей очень извилистое русло. Меандр очень часто встречается на византийских и романских мозаиках, фресках и книжных миниатюрах вплоть до XIV века.
Отец Зинон за работой над центральной фреской «Причащение апостолов»
Продолжение следует.