Идея издать отдельную книгу о том, как стало возможным оформить внутреннее убранство нижнего храма Петербургского Феодоровского собора таким, каким мы его видим сегодня, родилась почти сразу, как только архимандрит Зинон (Теодор) – автор и в решающей мере исполнитель всего замысла – приступил к своей работе.
Нижний храм является неотъемлемой частью большого и целостного архитектурного ансамбля – собора Феодоровской иконы Божией Матери.
Храм Феодоровской иконы Божией Матери в память 300-летия Дома Романовых (Феодоровский собор) в Санкт-Петербурге
Собор был возведен в память 300-летия Дома Романовых в 1913 году, закрыт в 1932 году, возвращен Православной Церкви в 2005 году и отреставрирован в течение пяти лет – с 2007 по 2012 годы. Эту реставрацию, а точнее даже воскрешение обезображенного храма из «мерзости запустения» к новой полноценной церковной жизни за столь короткий срок можно назвать чудом: к концу 73-летнего пребывания здесь молокозавода здание и снаружи, и изнутри мало чем напоминало собой церковь. О восстановлении былого величия в тот момент никто и мечтать не мог. Но чудеса Бог творит руками людей, и те, кто хоть немного знаком с историей реставрации Феодоровского собора, знает или догадывается, сколько счастливых обстоятельств и благоприятных факторов должно было сойтись и сошлось в одно время и в одном месте, сколько затрачено сил и средств, сколько преодолено трудных рубежей в достижении поставленной цели. О том написана нами целая книга – «Время разрушать и время строить».
Феодоровский собор с полным правом можно называть ансамблем, то есть сочетанием различных и как будто самодостаточных эстетических «сюжетов». Словно независимо друг от друга стоят непохожие друг на друга три башни по периметру собора, отдельно – колокольня с воссозданным великолепным «Романовским звоном». Или же грандиозное майоликовое панно с Феодоровской иконой в обрамлении древа русской святости на парадном фасаде. В этом состоит, так сказать, «фирменный стиль» Феодоровского храма – многообразие в единстве (под одной крышей). Внутри – два храма: нижний и верхний. Они очень разные. Настолько, что даже трудно найти общее – конечно же, не с точки зрения богословия и литургики (устава православного богослужения), ибо и там, и там совершается одна и та же Божественная литургия, а с точки зрения церковной эстетики. Верхний храм – величественный, просторный, светлый, по-настоящему царский. Он поражает своим необъятным пространством, в центре которого – паникадило в виде царской короны. Алтарь сокрыт за роскошным пятиярусным резным деревянным иконостасом, в котором насчитывается более ста двадцати икон. Все здесь воссоздано в точном соответствии с сохранившимися архивными чертежами и фотографиями.
Двери в нижний храм
Нижний храм – совсем иное. Низкие своды, сумрачный свет, массивные опорные столбы. Но основная необычность в другом: каким его видели первые прихожане почти 100 лет назад, так и осталось тайной. Не только потому, что в архивах, несмотря на тщательные поиски, так и не было найдено никаких свидетельств о том, как конкретно выглядели хотя бы отдельные элементы его убранства, но и потому, что, скорее всего, это убранство так и не было завершено. Сохранились лишь отдельные упоминания и пожелания, каким его хотели видеть тогдашние создатели и попечители.
Нижний храм Феодоровского собора
Об этом, а также о том, как украшался нижний храм в наши дни, – эта книга. На обложке – греческое слово, которое русскоязычный читатель без труда прочтет как «Анáстасис» (ударение на втором «а»), что в переводе означает воскресение. Это не столько дизайнерский прием, соответствующий греко-византийской стилистике нижнего храма, сколько выражение той замечательной метаморфозы, которую пережил в течение короткого времени и нижний храм, и Феодоровский собор в целом.
Протоиерей Александр Сорокин и Александр Зимин