Глава 1-я, в которой настоятель собора протоиерей Александр Сорокин вспоминает историю знакомства с отцом Зиноном и рассказывает о его долгом пути к устроению нижнего храма Феодоровского собора и связанных с этим событиях.
С отцом Зиноном мы познакомились давно. Первая наша встреча состоялась, если не ошибаюсь, в 1990 году в Псково-Печерском монастыре, где он в то время жил и трудился. Меня привела к нему моя супруга Анастасия. Родом она из Печор, и мы с ней как раз тогда недавно познакомились, учась в Ленинградских Духовных школах (она в Регентском классе, я – в Семинарии). В то время у отца Зинона была иконописная мастерская в монастыре и келья прямо под монастырской звонницей. В первый раз он нас принял в маленькой деревянной церквушке на Святой горе (это на территории монастырского сада, немного на отшибе, на возвышенности за Успенской церковью и знаменитыми «богозданными» пещерами). В те времена он многих принимал таким образом. Запомнилась беседа в едва освещенном притворе церкви. Подобных визитов к отцу Зинону в Печоры было, может быть, еще два-три.
В 1994 году отец Зинон переехал в Псков, в Мирожский монастырь, где ему было поручено организовать иконописную школу.
Мирожский монастырь в Пскове. 1995 г. Фото Сергея Земскова
Его авторитет в искусствоведческих кругах в то время был уже достаточно велик, поэтому органы культуры согласились передать древний монастырь с фресками XII века в ведение Церкви только при условии работы в нем известного иконописца. Там отец Зинон прожил – в работе и молитве, а также общении со многими, самыми разными гостями до 1996 года. Нам с супругой тоже посчастливилось раза два побывать у отца Зинона в Мирожской обители – один раз я даже сослужил ему Литургию в одно из июньских воскресений (не помню точно, в каком году) в малюсенькой крипте, в которой было все обустроено для богослужения. Не скрою, нашим визитам к отцу Зинону в большой степени благоприятствовало то обстоятельство, что мы регулярно навещаем родные края моей супруги – Печоры и Старый Изборск.
Рискну предположить, что именно с этого времени, то есть пребывания в Мирожском монастыре в качестве руководителя небольшой монашеской общины и самостоятельной иконной мастерской, можно отсчитывать тот новый этап жизненного и творческого пути отца Зинона, когда его слово – и как собеседника, и как богослова, и, конечно же, как иконописца – стало звучать все более и более самостоятельно и самобытно. Конечно, новая, гораздо большая мера свободы и довольно отчетливая перспектива воссоздания древней обители не могли не вдохновлять. Одно дело быть одним из многих насельников большого монастыря с давно сложившимся уставом, каковым является Печерский монастырь. И совсем другое – начинать все с чистого листа в роли начальника и возрождаемой обители, и учреждаемой иконописной школы.
Расширению круга общения способствовало и местоположение Мирожского монастыря – в историческом центре древнего Пскова, на берегу реки Великой, почти напротив Кремля. Все заработки от творчества и пожертвования направлялись на ремонт и реставрацию зданий обители.